Книга И жили они долго и счастливо, страница 34 – Алёна Селютина

Но лишь начинала бледнеть луна, Василиса снова накидывала свою шкурку и обращалась в зеленую лягушку.

Осенью стало холодать, и однажды, повинуясь проснувшимся инстинктам, она зарылась в ил и уснула там до весны. И наверное, ей очень повезло, что весной она вспомнила себя.

Так прошел год, за ним второй, минуло еще несколько месяцев, и Василиса начала верить, что свобода близко.

А потом прилетела стрела. Просвистела совсем рядом, сверкнула золотым наконечником – особая стрела в колчане, об этом любая девица знает, – и вошла в воду без всякого плеска. Василиса квакнула от удивления и нырнула следом. Выпрыгнула на кочку, стала изучать свою находку. Так ее и нашел царевич.

Царевич был хорош. Статный, русоволосый, румяный, с ясными голубыми глазами. Василисе вспомнился Кощей: старый, вечно бледный и словно больной, и глаза что болотная ряска… Вот и нашелся еще один способ отомстить. Пусть помучается, наблюдая за ее счастьем. Ведь вот такого – царевича – точно можно было полюбить. Да и супружескую клятву такому дать не зазорно.

Василиса проквакалась и предложила царевичу взять ее в жены. Можно сказать, уговорила. Юноша выглядел крайне опечаленным, но лягушку забрал. Так она и оказалась в царских хоромах, уверенная, что ей повезло.

В царских палатах Василиса впервые взглянула на себя в зеркало, и оказалось, что она хороша. Сверкала белизною кожа, ясно смотрели ярко-голубые глаза и красиво ложилась вдоль спины толстая пшеничная коса, отливающая золотом. Разумеется, будущему мужу она понравилась. Свадьбу сыграли быстро.

Когда Иван сжег шкурку, Василиса даже приготовиться толком не успела. Налетел вихрь, и вот она снова в месте, которое снилось ей в кошмарах. Кощей сидел на троне, и невозможно было отвести взгляд от изломанной шипастой короны на его голове. Но теперь она была женой и царевной, а не просто перепуганной девчонкой. И она гордо вскинула подбородок. Кощей, кажется, не обратил на это ни малейшего внимания.

– Подождем, – сказал он с какой-то непонятной ей усталостью, словно все это ему было в тягость. – Ты дала клятвы, супруг твой дал. Интересно, как вы будете их выполнять. Гуляй где хочешь, Василиса. Ты не в темнице. Ты в гостях.

На этот раз ей отвели покои поменьше и поскромнее. Зато никто не запирал дверь на засов и не указывал, куда идти. Замок был все так же сумрачен и стыл и пугал тишиной и отсутствием людей. Темно-серое небо заглядывало в каждое окно, и не на что было перевести взгляд, чтобы хоть немного отдохнуть от мрачного и унылого. Василиса бродила по бесконечным лестницам и коридорам, выходила во внутренние дворы, вымощенные камнем, и нигде не встречала ни цветка, ни птицы, ни зверя. Ни одна травинка не пробилась сквозь щель.

Снаружи замок окружала пропасть, через которую перекинулся узкий каменный мост, а сразу за ним начинался бесконечный черный лес – в нем обитали подданные здешнего царя. Василиса часто останавливалась у начала моста и смотрела вниз, в сизый туман, клубившийся на дне пропасти. Приходили разные мысли, но она верила, что Иван ее спасет.

Однажды Василиса увидела тропу. Было страшно подумать, каких усилий требовалось Лесу, чтобы пробиться сюда. Тропа была совсем узкой, еле заметной, она выбегала из леса и, истончаясь, ползла по мосту, пытаясь подобраться ближе, и девушка знала: ступит на нее – и спасена. Это был путь назад, в ее мир. Но она не могла им воспользоваться. У этой игры были свои правила. Она дала клятву. Ей полагалось ждать и верить. И Василиса повернулась к тропе спиной, и стольких сил ей это стоило, что следующие несколько дней она горько плакала и не покидала своей комнаты.