Книга Ярослава и Грач, страница 146 – Алёна Селютина

Мечтать было хорошо. Но Яра вынырнула из полусна, в котором она под дружные аплодисменты зала получала премию Dezeen Awards, сняла блокировку с сотового. С экрана на нее смотрели Гриша с Майей.

Были ли все эти мечты важнее человека, который сделал для нее практически невозможное — изменился. Пожертвовал своими привычками и убеждениями, чтобы она осталась с ним. Можно ли теперь было требовать от него, чтобы он пожертвовал ради нее и остальным? Стоил ли человек, который поставил ради нее на карту все, который раз за разом выбирал ее, который столько лет заслонял ее и держал за нее удар, прощал ей возможное и невозможное — стоил ли этот человек того, что ей предложили?

И ей вдруг так отчетливо вспомнилось, как шестнадцать лет назад он лежал на полу своей полупустой студии и улыбался ей, потому что принял решение и уже знал, что будет следовать ему до конца.

Этот мужчина и то, что он сделал для нее, стоили всего.

— Насколько для тебя это важно? — серьезно спросил вечером Гриша.

Яра подняла на него глаза.

Насколько важно? Важно.

— А ты что-нибудь придумал?

Он пожал плечами.

— Весь день думал. В принципе, по выслуге лет мне уже пенсия положена, но…

Он остановился и отвел глаза. И Яре стало стыдно. Нельзя так мучить человека.

— Я тоже думала, — призналась она. — Никак не получается. И ни на какую пенсию ты не собирался, мы с тобой об этом не так давно говорили, когда обсуждали возможность покупки дачи.

— Да подожди ты, — поморщился он. — Я уверен, где-то есть выход, надо просто поискать. Сегодня только понедельник.

Яра кивнула. И они думали весь вечер, но так ничего и не придумали.

А на следующий день она дождалась, когда в Питере настанет утро и начнется рабочий день, и позвонила по номеру на визитке. Она все время крутила ее в руках, и у нее уже малость пообтрепались края. Яре это показалось символичным.

— Сергей Викторович, добрый день. Это Черных Ярослава Федоровна, мы разговаривали с вами на конференции. Да-да. Я звоню сказать, что, к сожалению, вынуждена отказаться от вашего предложения, как бы сильно мне не хотелось согласиться. На данный момент моя семья не готова переехать. Да. Да. Да, это вам спасибо. Да, конечно. Да. Разумеется. Это было бы замечательно. Да. Всего доброго.

Яра положила трубку. Посидела в тишине. Она только что отказалась от мечты. От возможностей, от признания. Но с другой стороны ее посетило такое облегчение, словно она шла к тому, чтобы совершить непоправимую ошибку, но в последний миг поняла это и успела свернуть.

— Я отказалась, — улыбнулась Яра Грише, когда вечером он вошел в квартиру.

Он растеряно посмотрел на нее, потом разулся, прошел в гостиную и молча сел на диван. Пару раз открыл и закрыл рот. Яра подошла и села рядом.

— Яр, ты что? Ради меня, что ли? — наконец отмер он.

Она перестала улыбаться, обняла его покрепче, поцеловала в лоб. Кольнуло на мгновение: он что, действительно даже на секунду не смог предположить, что она примет решение в его пользу?

— Мне раньше казалось, ты самый умный, а вот сейчас смотрю — дурак дураком. Это я ради нас, Гриш. Потому что мы мне важнее. И важно, чтобы мы оба получали удовольствие от жизни. У меня уже есть все, чего я действительно хотела. Так что это не жертва, даже не думай. Осознанный выбор взрослого человека. Вот и все.