Онлайн книга «Ярослава и Грач»
|
А почти утром, незадолго до рассвета, когда легкая синь уже осветила комнату достаточно, чтобы видеть, Яра просыпается от того, что Гриша целует ее в основание шеи. А потом чуть выше и еще, под линию роста волос, скользит губами вдоль позвоночника, туда и обратно. Глубоко вдыхает и протяжно выдыхает, и борода и его дыхание оставляют след на коже, а пальцы правой руки, что лежат у нее на животе, выводят узоры вокруг пупка. И Яра понимает: вот так оно и случится. И это осознание не доставляет ей ни малейшего дискомфорта, она спокойна и уверена. Вот теперь она точно готова. Она хочет этого. Прямо сейчас. Но, наверное, нужно дать ему какой-то знак. И она делает то, что подсказывают ей инстинкты: подается ягодицами назад, и чувствует, как Григорий гладит ее по бедру и как его пальцы снова тянутся к клитору. А вот это уже совсем не то, что ей сейчас надо, и она резко сжимает бедра. Григорий поспешно убирает руку, но Яра разворачивается к нему лицом. — Давай, — предлагает она, прекрасно зная, что он поймет, и просит, пока решимость не закончилась. — Без всяких прелюдий. Грач смотрит на нее так серьезно, будто она ему не секс предлагает, а свою почку. — Ты уверена? — спрашивает он. — Да, — просто отвечает Яра и улыбается, приподнимается и трется носом о его нос — простое действие, которое раз за разом вселяет в нее покой и умиротворение. — Ладно, — выдыхает он и целует ее. И Яра думает, что они вот сейчас и начнут, но Грач снова отстраняется и тянется к тумбочке. — Очень неловкий, но необходимый момент, — нервно смеется он. Ах да, презервативы. В Яре снова просыпается первооткрыватель. Ей хочется взглянуть, как это будет, и уж тем более наконец увидеть то, с чем она так плотно провзаимодействовала прошлым вечером. И она садится в позу лотоса и смотрит. Что ж, вживую выглядит так же хорошо, как и ощущалось. Ладно. Ладно… Она снова чувствует легкое беспокойство. Но это ведь нормально — волноваться перед таким важным событием. Сердце берет разгон, и дышится тяжелее, и… — Захочешь остановиться, скажешь, — серьезно говорит ей Григорий. — В любой момент. Поняла? Яра неуверенно кивает. Чего уж тут непонятного? Только прямо вот вообще в любой можно? Или все же есть какая-то черта? Наверное, нет смысла уточнять, разберется в процессе, не маленькая… А Гриша тем временем вновь находит ее губы своими, и она вновь расслабляется. Пожалуй, если он не будет выпускать ее из объятий в процессе, то все пройдет хорошо. Григорий целует ее лицо, и шею, и грудь, и живот, и бедра, и это очень приятно и просто прекрасно, а потом его глаза снова оказываются напротив ее. — Постарайся расслабиться, — не без волнения просит он, гладит ее по волосам. — Представь, что мы на тренировке, отрабатываем что-нибудь вдвоем. Его забота безумно приятна. Только вот про тренировку он зря, потому что… — Ты не поверишь, сколько раз на тренировке я представляла, что мы что-нибудь с тобой отрабатываем… — Яра… А что? Пусть тоже поволнуется… Но по тому, как он сглатывает и отводит глаза, Яра вдруг понимает: не она одна отвлекалась во время их спаррингов. Мать ее — женщина… Ей смеяться хочется. Нужно будет обязательно расспросить, только не сейчас… Зато теперь она снова полностью спокойна. И к ней возвращается ее обычный бесшабашный настрой, желание поражать и брать нахрапом, которыми она прикрывает свою неуверенность, но которые сейчас, рядом с Григорием, оборачиваются чем-то настоящим. Ее сутью. |