Онлайн книга «Ярослава и Грач»
|
— Ты почему сразу не сказала? — Да потому что хотела, чтобы ты мной гордился! И родители чтобы гордились. И сама собой поначалу гордилась, я ж сама место нашла, да ещё такое хорошее, и устроилась без всякого блата… И в вакансии было сказано: с обучением. В общем, все так хорошо начиналось… И мне так стыдно! Что ж я дура-то такая поверила… Ей не просто стыдно. И она плохо спряталась. Нужно лучше. Под одеяло. Или сразу под кровать. — Яр, ну ты что? — то ли пугается, то ли сердится Григорий. — Плачешь что ли? Яра! А ну прекрати! Из-за идиота какого-то плакать. Ты же на испытательном. Прямо завтра пиши заявление. Три дня отработаешь — и все. И намекни, что твой мужик может так пожать руку, что обратно плечевую кость в сустав уже не вставят. Яра представляет себе это рукопожатие, и сразу становится легче. А она в этот момент будет пить эспрессо из идеально чистой белой чашки, а потом выльет остатки своему руководителю на голову. Она довольно хрюкает, но улыбка быстро меркнет… — Гриш, давай вернемся в реальность, ну как я ему это намекну? — Не знаю. Я тебя завтра на работу сам отвезу. И помогу тебе что-нибудь отнести до стола. Вот и поздороваюсь. Ох, как бы ей этого хотелось. — Гриш… — неуверенно просит она. — Давай не будем пороть горячку, может, наладится… — Увольняйся, и все, — отрезает Грач. — Что я, не смогу нас прокормить? На хлеб с маслом и кофе по утрам нам всегда хватало. Найдешь нормальную работу. — Позорно сбегу, поджав хвост… — Иногда, чтобы уйти, тоже нужна смелость… — уверенно заявляет он, а потом вздыхает. — Хотя в свете нашей с тобой ссоры это вовсе не тот совет, который я должен тебе давать. Но ты ведь поэтому весь этот месяц была сама не своя? — Ну, да… — А я и не понял, дурак. Решил, что тебе просто взрослая жизнь пришлась не по вкусу, и разозлился, если честно. В отделе вторую неделю проверка с Буяна, всю душу уже вытряхнули. Требуют какие-то бумаги, которых у нас отродясь не водилось. На каждый чих должна быть своя закорючка. Если мы реально начнем все это отписывать, ты меня вообще больше никогда не увидишь. Так что не спеши от меня сбегать, может и не понадобится, потому что самое противное, что ведь придется завести эту тонну журналов и фиксировать в них каждый свой шаг… — Почему ты не сказал про проверку? — Потому что ты огрызалась на каждое слово. А я и так на взводе, и если бы ты еще сказала что-нибудь по этому поводу, я бы точно сорвался. — Гриш, прости меня. Я же видела, что ты сильнее обычного устаешь, но тоже злилась на тебя. Думала, что ты ведешь себя как эгоист, это же мне тут плохо, другим по определению быть хуже не может… — Ну все, прояснили уже. Справимся. Ты только мне скажи, что мне не нужно на работе волноваться еще и о том, что я приду домой, а тут нет твоих вещей. — Не нужно. За раз я все равно все не вывезу… — Яра! Она смеется. Но да, шутка вышла не веселой. — Не кричи, я не удержалась, — а теперь серьезно. — Мне страшно, Гриш. А вдруг у нас все-таки ничего не получится, и мы проснемся через много лет и поймем, что зря сломали друг другу жизнь. Он берет ее ладонь в свою. — Мне тоже страшно. Но давай по старинке продолжим бояться вместе? Она закрывает глаза и оказывается в кромешной темноте. И имея возможность действовать только на ощупь, Яра сжимает его пальцы в ответ и выдыхает: |