Книга О детях Кощеевых, страница 124 – Алёна Селютина

Злата неуверенно отложила чай и потянулась за следующим свертком, но замерла на мгновение. Из-под него на дне короба выглядывал сложенный вдвое лист бумаги, который раньше не был виден. Безо всякой клеточки. И бумага была плотнее, словно из блокнота для рисования. Всё-таки записка? Ладно, лучше разбираться с проблемами по очереди. И она достала второй сверток. Наверное, вещь, лежавшая в нем, была хрупкой, потому что здесь слоев бумаги было куда больше. Злата развернула последний и ощутила, как перехватило дыхание. У нее на коленях в бумажном гнезде лежал механический щенок, а из бока его торчал небольшой ключик.

Сделал. Яша всё-таки сделал это. И вспомнил о данном ей обещании показать свое творение, когда закончит. Значит ли это, что он не злится? Или просто хотел сказать, что все долги перед ней закрыты. Но разве могли у него быть перед нею долги?

Злата аккуратно взяла щенка, положила на бок на ладони и повернула ключик. Что-то щелкнуло внутри, и задвигались маленькие лапки. Она держала собачку, пока не закончился завод. Потом посидела еще немного, наслаждаясь весом крохотного тельца в руках. Затем аккуратно завернула его обратно в бумагу.

В коробе остался только сложенный лист. Он призывно белел бумажным боком и требовал внимания. Злата глубоко вдохнула и выдохнула, а потом быстро, не оставляя себе времени испугаться и передумать, взяла его и развернула. И снова застыла.

Вопреки ее ожиданиям, это была не записка. Это был карандашный рисунок. И с рисунка на Злату смотрела она сама. Сходство было поразительным. То есть нет, конечно, и нечего себе льстить, ведь столько раз видела себя в зеркале, и там она была совсем иной. А тут стояла вполоборота и улыбалась так мягко, и была такой красивой, и словно светилась… Неужели Яша увидел ее такой? И это под заклятьем? Да у него просто разыгралось воображение. Потому что… потому что…

Потому что ей бы очень-очень хотелось такой быть. Но вряд ли это когда-то случится.

И тем не менее было приятно, что в его глазах она выглядела так, и даже вроде стало немного легче. Злата легла на кровать, положила под щеку руку, поставила рисунок на складку покрывала. Девушка на бумаге улыбалась так, что можно было и впрямь поверить, что всё станет хорошо.

Снова бросила взгляд на упаковку чая. На щенка.

Яша что, совсем на нее не злится? Она ведь помнила, как бережно вытаскивал он щенка из короба и как передал ей, едва дыша. А теперь просто подарил? Нет, щенка нужно вернуть. В него вложено столько труда, столько тщания, столько любви… Она не заслужила.

Но вернуть нужно обязательно лично. А сделать это сейчас… Нет, сейчас точно нет. Она не готова встретиться с ним. Яша сказал, что это подарок. А значит, наверное, не случится ничего страшного, если щенок немного побудет у нее. Совсем чуть-чуть. Злата погладила его по рельефной спинке. Подумала, что, возможно, Яша дал ему имя. И тоже гладил его по спине. Ласково, как умел только он. Вспомнилось зачем-то, что в постели Яша всегда пытался быть с ней нежным, а она противилась: ей нужно было вожделение, а не нежность, потому что после нежности всегда становилось хуже, а не лучше, и ощущение жизни приносило беспокойство, а не сладость, пусть и не такое сильное, как сейчас, но всё равно раздражающее.