Книга О детях Кощеевых, страница 155 – Алёна Селютина

– Ты кто? – выдохнула девица, с ужасом разглядывая его. – Ты что тут делаешь?

– Это я спрашивать должен, – заметил Клим, садясь на кровати и потирая грудь.

– Я сейчас отца позову!

– Ага, зови! Ему, думаю, тоже будет интересно узнать, зачем ты лазишь по ночам через окна в чужие комнаты.

Девица насупилась, но всё-таки огляделась и удостоверилась, что действительно ошиблась окном. И всё равно гордо вздернула подбородок, словно это он к ней заявился.

– Отвернись, – потребовала она. – Мне одеться надо.

– Только попробуй выкинуть какую-нибудь глупость, – предупредил Клим и честно сомкнул веки, порадовавшись, что хоть ему одеваться не нужно – по привычке он спал в одежде. О том, что девка может что-то натворить, Клим не волновался: уже понял, почему чутье промолчало. Было слышно, как она влезла, пошуршав, в свои штаны. Клим для порядка выждал еще немного и снова открыл глаза. Она уже собрала раскиданные вещи и направилась к двери. Подергала за ручку, но дверь предсказуемо не открылась.

– Выпусти меня, – потребовала она, нахмурив брови.

Клим встал с кровати.

Девушка вжалась в стенку.

– Насиловать собираешься? – вроде бы с норовом поинтересовалась она, но при этом испуганно прижала к груди весь свой скарб.

Клим хохотнул. Во-первых, было бы тут что насиловать, а то и подержаться не за что, даже груди под футболкой не видно, а во-вторых…

– Это ты ко мне вломилась, так что беспокоиться тут мне надобно.

– Нужен ты мне больно. А ну, открой дверь.

– Не открою.

– Я буду кричать.

– Кричи.

И она крикнула. Тихонечко так. Подождала, но ничего не произошло. Вскрикнула еще раз. Погромче, но всё равно почти что шепотом. Снова подождала, и снова ничего.

– Да ты в голос ори, – предложил Клим. – Чего боишься-то?

– А чего это ты ничего не боишься? – нахмурилась она. – А если и правда закричу?

– Хотела бы закричать, уже бы закричала. – Клим скосил глаза и с тоской глянул на подушку. Та так и манила прилечь. И он бы с удовольствием, правда. Но к подушке Клим возвращался ночь за ночью, а девицы к нему в окно влезали впервые. – Говори давай, кто такая и к кому шла.

Девка гневно хмыкнула, поджала губы и отвернулась.

– Пока не расскажешь, не выпущу, – предупредил Клим.

Она прожгла его пылающим взором, но, видимо, осознав, что он не шутит, пошла на попятную.

– Я окна перепутала.

– Это я уже понял. Так к кому лезла?

– К себе.

– Через окно? А чего через дверь не вошла?

– Потому что комендантский час начинается в двенадцать, и двери в общежитие закрываются! А сейчас уже полпервого! – произнесла она так, словно то было понятно и круглому дураку.

– Закрываются, – согласился Клим. – Только позвонить же можно, и впустят.

– Елена этого не любит, – нахмурилась девица. – И окно я в своей комнате специально оставила открытым на случай, если поздно вернусь. А теперь выпусти меня! Если отец меня здесь найдет, он тебе голову оторвет.

– Это вряд ли, знаешь ли, – хмыкнул Клим. – Я боевой маг.

Он провернул руку в запястье, и в ладони замерцал пульсар. Однако на девку это не произвело никакого впечатления.

– Мой отец служит самой Лебеди. И если со мной что-то случится, то это тебе не поможет.

Ух ты, какая пташка к нему залетела. Клим бы, может, и поверил, да только уж очень характерно у нее глаза бегали. А с другой стороны, вроде и не врала. Может, и служит ее батька Лебеди, да только вряд ли Владычица о том ведает и тем более и правда сама заявится сюда с ним разбираться.