Онлайн книга «О детях Кощеевых»
|
– Я ударила Яшу, – всё-таки выдавила из себя она и снова разрыдалась. – В смысле? – Я не хотела… Оно… само… Я поэтому и решила… Я испугалась, что снова могу… и сбежала… – Как ты его ударила? – спросил Демьян. Голос у него стал добрый-добрый, как у врача в детской поликлинике, когда тот вдруг понимает: всё очень серьезно и единственный способ спасти ребенка – это добиться от него правдивого ответа о том, что произошло. – Силой, – всхлипнула Злата. – Направленным потоком, как папа учил… Только оно совсем само… Словно это и не я была… Я правда не хотела… Ты мне веришь? – Конечно, верю. Злата… Солнышко… Он живой? Злата поспешно закивала головой. Демьян облегченно выдохнул. – Что ж, уже хорошо, – пробормотал он. – Ладно, идем дальше. Почему это произошло? – Он хотел снять с меня водолазку… – отвела глаза Злата. – В смысле? – нахмурился брат. – Нет-нет, я разрешила! – И? – И вот. Он начал снимать, и я его ударила! Дём, что со мной? Я себя не контролирую? Я опасна? Мне больше нельзя к людям? Демьян помолчал. Потом опустился рядом на пол. Злата высморкалась в очередную салфетку и отложила ее во внушительную кучку, уже выросшую рядом с креслом. – Злата, давай по порядку, – попросил он. – Я ничего не понимаю. Она кивнула. – Мы пришли к нему в комнату, начали целоваться, он потянул меня на кровать, я пошла, и всё было неплохо, а потом он стал снимать водолазку, и я испугалась и… и ударила… – Чего испугалась? – Не знаю! – Подожди, ты же летом спала с ним? – Да. – И теперь захотела повторить? – Да. – И что изменилось? Всё. Изменилось всё. Но Демьяну она об этом рассказать не могла. – Летом я с ним не встречалась. – О. Это, я так понимаю, та самая хваленая женская логика… Стоп. Ты с ним встречаешься? Злата кивнула и потянулась к новой салфетке. – Давно? – Две недели. – Ух ты. Злата опустила голову. И почему в этом «ух ты» ей послышалось осуждение? Она была уверена, что брат не имел в виду ничего такого. – Попробуй сформулировать, что именно тебя напугало, – попросил Демьян. Ее напугало сказанное Климом слово «разврат». Она страшилась оказаться развратной. Но, судя по всему, именно такой и была. Потому что недавно осознала: то, чего ей хотелось и что нравилось под заклятьем, всё еще живо в ней. Это было ее собственное, просто оно скрывалось в ней очень глубоко, за решеткой, под запретом, она даже не догадывалась, что в ней такое есть, но заклятье размыло границы, смело клетку из стыдливости, и всё это показалось наружу. И теперь, зная, какой она может быть и что при этом чувствовать, Злата вопреки собственной воле хотела всего этого с удвоенной силой. Соблазнять, вести, играть. Не стыдиться и не запрещать себе ничего. Наверное, Олег увидел в ней это и именно потому решил, что с ней всё можно. Если бы она вела себя сдержаннее, он бы понял, что с ней так нельзя. Потому что на самом деле она не такая! Или такая, а значит, так с ней можно? И теперь нужно выбрать: жить дальше, зная, чего себя лишаешь, или пойти на поводу у своих желаний, признав, что ты… ты… Она же всегда была хорошей девочкой. И планировала такой оставаться. Но искушение поддаться было так велико… Злата ощущала себя котенком, которому хочется резвиться. И при всем этом абсолютно неожиданно для себя сегодня у Яши в комнате Злата осознала, что не готова к сексу. Всё что угодно, только не это. Секс словно стал точкой, которая должна была превратить их отношения в отрезок, а не луч. Всё вновь сведется только к нему. Ничего не могло быть хуже этого. Да и сама возможность того, что кто-то снова станет трогать ее везде, вбивать в матрас… В этот раз всё ощущалось не так, ей нужно было время, чтобы прочувствовать, привыкнуть, пройти тот путь, о котором она ни разу не задумалась, пока была под заклятьем. Но, наверное, Яша вправе был просить… |