Книга О детях Кощеевых, страница 254 – Алёна Селютина

Кощей сильнее сжал ее ладонь, приподнял, разглядывая. В свете уличных огней слабо блеснул морион в кольце на пальце Василисы. Кощей поднес ее ладонь к губам и поцеловал.

– Глупая традиция подводить итоги перед Новым годом, – ответил он. – Чтобы в следующем всё сделать лучше.

Последний экзамен Яша сдавал на два дня позже, чем Злата. Замершая в тишине аудитория была ярко освещена солнцем, какое бывает в погожий зимний день, и казалось нечестным, что мир за окном может быть так умиротворен, пока он тут проходит через круги ада.

– Итак, при гармонических колебаниях скорость тела изменяется по закону… – повторил вопрос, обозначенный в билете, его преподаватель Александр Михайлович.

Яша прикрыл глаза и попытался воспроизвести в памяти страницу из тетради с конспектами. Там еще график такой был… С синусоидой… Красивый… И задача. Он над ней часа два бился. А рядом сидела Злата и щелкала клавишами на ноутбуке. Солнечный свет путался в ее волосах, превращая медь в золото. Порой она подносила ко рту стаканчик с кофе и делала глоток. Потом облизывала верхнюю губу…

– Ну что ж вы, – вздохнул Александр Михайлович. – Так хорошо на два вопроса ответили, что не так с третьим? Это же просто. Определение гармонических колебаний вы дали. Так выведите закон из него.

Яков тяжело сглотнул, выдохнул, но промолчал.

– В чем измеряется фаза колебаний? – недовольно спросил преподаватель.

– В радианах.

– От чего зависит амплитуда?

– От начального отклонения… То есть от начальной энергии, сообщенной колебательной системе.

– Чем будет определяться вид функции?

– Способом выведения системы из состояния равновесия. Если отклонением…

– Достаточно, – прервал его преподаватель. – Не вспомнили закон?

Яша покачал головой.

Преподаватель вздохнул, взял стикер, написал на нем формулу и подтолкнул к Якову. Тот взглянул на формулу и подавил желание завыть. Точно! Это же так просто! Вот теперь он вспомнил! Но было уже поздно…

– Выучите к началу следующего семестра, – велел Александр Михайлович.

Потом открыл зачетную книжку и что-то в ней вывел. Якова бесила привычка преподавателей не сообщать оценку сразу, хотя он и понимал, почему они так поступают. Александр Михайлович закрыл зачетку и протянул ему. Открывать ее тут же было неудобно.

– Послушайте, Яков, – вздохнул Александр Михайлович. – Я вижу, что вы стараетесь. Что вы действительно болеете этим и даже в какой-то степени одарены. Но одаренность ничто без должного упорства. А у вас раз за разом возникают пробелы в знаниях в самых неподходящих местах. Вам что-то мешает учиться? Проблемы дома? Что-то отвлекает? Компьютерные игры, интернет, личная жизнь? Вы ведь уже совершили такой похвальный шаг – поступили на очное отделение на четыре года позже остальных. Неужели после этого вы позволите себе учиться в полсилы? Просто задумайтесь, что для вас важнее. Расставьте приоритеты. И удачи вам.

Яков поблагодарил, попрощался и покинул кабинет. В коридоре открыл зачетку. Четверка. Черт. Единственная в списке. Ведь он знал формулу! Как же обидно… И потом, он очень надеялся на повышенную стипендию.

Но тем не менее сессия была закрыта, и закрыта без троек. А ведь сдавай он экзамен кому попринципиальнее, да тому же Андрею Львовичу с кафедры высшей математики, красовался бы у него сейчас в зачетке трояк, а то и вовсе бы на пересдачу пошел. И всё же он сам виноват: надо было всё-таки повторить вчера блок вопросов по колебаниям. А он вместо этого занимался совсем не тем. Но так хотелось успеть всё закончить и уже сегодня наконец вручить Злате свой подарок. Подаренной им на Новый год книгой она явно осталась недовольна, хотя он так и не понял почему.