Онлайн книга «О детях Кощеевых»
|
– Когда ты сможешь? – спросил Демьян. – У меня вся суббота свободная. Можем прямо с утра. – Хорошо, давай в субботу. А в воскресенье съездим к моим родителям, ладно? Мама будет очень рада тебя видеть. – Хорошо. Юля улыбнулась как будто бы облегченно. Демьян улыбнулся в ответ и обнял ее. И зашипел, когда она, забывшись, положила ладони ему на спину. Нет, вопрос с Чумой определенно нужно было решать. * * * В Тридевятом ревела ручьями и пела сотней птичьих голосов весна. Видимо, где-то недалеко от лесного домика текла речушка, Юля слышала ее шелест позади деревьев. Снег был рыхлым, кое-где на проталинках виднелись маленькие цветочки: белые, желтые и синие. Юля плохо разбиралась в растениях, но догадалась, что белые – это подснежники. А вот желтые и синие опознать не смогла. Евдокия вела ее хорошо протоптанной тропой, идущей по широкой дуге вокруг избы. Та то терялась за деревьями, то вновь показывалась, и Юля поняла, что они идут по кругу. Судя по всему, Евдокия стала выходить на прогулки, но боялась забредать далеко в лес и проложила для себя дорожку недалеко от дома. Княжна молчала. Тропа была узкой, и она шла впереди, даже не шла, а плыла, и, шагая позади нее, Юля невольно завидовала ее грации. Она тоже так могла, но использовала свое умение только на сцене, расслабляясь в простой жизни. А если бы немного потрудилась, больше бы следила за собой… Тропинка раздвоилась, словно змеиный язык, и Евдокия свернула вправо. Они прошли еще немного, и просвет между деревьями стал ярче. Евдокия привела их к реке. Та уже вскрылась и впрямь оказалась совсем небольшой – всего метров пять в ширину. Отвесный берег над ней с их стороны возвышался метра на два. – Ждан говорит, она глубока, – со странной интонацией произнесла Евдокия, неотрывно глядя на воду. Юля невольно сделала шаг назад. Но не сбросит же княжна ее в реку… – Ждан? – переспросила она. – Хозяйский сын. Он утверждает, что скоро река напьется снегом, выйдет из берегов и не дотянется до избушки лишь на несколько шагов взрослого мужчины. И что так происходит каждую весну. Я бы хотела это увидеть… – Но ведь скоро увидишь. Евдокия улыбнулась. – Да, – всё с той же непонятной интонацией ответила она и позвала, повернувшись к Юле: – Идем, здесь есть где присесть. Тут тропа тоже была протоптана, и чуть дальше лежало поваленное дерево, расчищенное от снега. Евдокия явно была здесь частой гостьей. Она села на ствол и жестом пригласила Юлю присоединиться к ней. Княжна была всё так же надменна и горделива. И всё же в ней произошла перемена. Она стала лучше выглядеть. Порозовела. Взгляд ее стал спокойнее. А из выражения лица пропало напряжение, от которого всё время казалось, что у нее свело мышцы, или что она злится или с трудом сдерживается, чтобы не сморщиться неприязненно. Евдокия всё так же неотрывно смотрела на воду и не спешила заговорить первой. Юля села рядом. Тоже обратила свой взор к воде. Она никак не могла до конца объяснить себе, зачем сюда пришла и почему согласилась на эту прогулку. К Евдокии ее вело настойчивое ощущение: встретится с ней – и всё разрешится само собой, всё снова станет хорошо. Последние два месяца, начавшиеся с предновогодней ночи, обернулись пыткой. Утром после той страшной ночи мир дрогнул и уже не вернулся в исходное состояние. Всё перевернулось. Случилось то, чего Юля боялась и ждала, зная, что для нее это неизбежно: сказка закончилась. Картинка счастливой жизни, которую она нарисовала им с Дёмом, разбилась на осколки. Истерика Демьяна Юлю страшно напугала и в то же время послужила доказательством ее правоты: он сидел на коротком поводке у того, кого считал отцом. И всё хорошее впечатление о Кощее, успевшее сложиться за время ужина, окончательно сошло на нет. Она должна была помочь и понятия не имела – как. Но одно было очевидно: она остается с Демьяном, пусть ради этого и нужно похоронить мечту о ребенке. О своем ребенке от него. |