Книга Подарок для Василисы, и прочие плюшки, страница 6 – Алёна Селютина

Снежинки за окном рванулись в сторону, подхваченные порывом ветра, а потом снова успокоились, закружились в вальсе.

Ее ребенок. Четвертый ребенок. Она уже посмотрела в интернете, как он выглядит. Как кунжутное семечко: два миллиметра в длину и весит не больше грамма. Такой маленький и беззащитный, и все, что у него есть — она. Настя положила руку на живот и закрыла глаза.

— Ладно, — прошептала она. — Все у нас с тобой будет хорошо. Вечером поедем к папе, он встретит нас на автовокзале, и мы ему обо всем расскажем. Он будет очень рад. И он успокоит меня. И тогда я тоже обрадуюсь. И я буду тебя любить, я обещаю. Не обращай на меня внимания, расти и развивайся. Все будет хорошо…

Зато рожать в этом мире можно с анестезией, это она тоже уже прочитала. И под присмотром врачей. И в этот раз у нее на руках будет только один малыш, а не трое. И стирать за нее будет стиральная машинка. И не надо будет вставать ни свет ни заря, чтобы затопить печь и подоить корову. Прорвется как-нибудь. А выражение лиц Борислава и Тихомира точно будут стоить всех ее мучений. Сфотографировать бы на память…

Настя мысленно отсчитала девять месяцев. Выходило, что рожать в сентябре. Что ж, пусть так. Будет гулять с коляской в парке, там красиво в это время года. А может и правда — девочка. Накупит ей платьев. Будет наряжать, пока она будет даваться. А то потом вырастит и заявит, что платья не для нее… Ах, эти дети, так быстро обзаводятся собственным мнением.

Она не удержалась и улыбнулась. Подумала, что пока у нее еще есть время, нужно вволю выспаться на животе, а то потом еще долго не получится: сначала на животе, потом в принципе.

Погладила еще плоский живот.

Девочка. Девочка – это же... дочка.

Аж дыхание перехватило.

Возможно, она была не самой хорошей матерью, но она любила своих детей. И этого ребенка она уже тоже любила.

— Папа тебе имя придумает, — прошептала она. — У него хорошо получается. Лучше, чем у меня…

И открыла глаза.

Отражаясь потоками света от пролетающих мимо снежинок и освещая горы на горизонте, над миром вставал новый день.

— Василиса? Ты что делаешь?

— Ничего!

— Это не похоже на ничего. Что у тебя в руках?

— Ничего там… Кош! Не надо! Кош!

— Это фантик от конфеты.

— …

— Но почему ты ешь ее в ванной? Мы же только что ужинали. Конфеты были на столе, и ты не взяла ни одной.

— ...

— Василиса. Что происходит?

— Я тлста…

— Что?

— Я толстая…

— Говори громче.

— Я толстая!

— Где?

— Везде.

— Еще вчера ночью точно была нет.

— Правда?

— Абсолютная. Кто тебе сказал такую глупость?

— Зеркало.

— Где ты раздобыла говорящее зеркало?

— Это было простое зеркало.

— Не понял… А, понял. Ну-ка, иди сюда. Иди-иди. Так, давай-ка…

— Кош, что ты делаешь?

— Снимаю с тебя платье.

— З-зачем?

— Чтобы доказать очевидный факт: ты общаешься с неправильными зеркалами. Смотри в это. Что видишь?

— Кош… Мне неуютно…

— Что. Ты. Видишь? Я не отпущу тебя, пока ты не ответишь.

— Э-э-э… Себя?

— Правильно. Продолжим. Какую себя?

— Не знаю… Обычную?

— Неправильно. Еще варианты.

— Я не понимаю… Что ты хочешь от меня услышать?

— Хочу, чтобы ты озвучила, что тебе говорит вот это конкретное зеркало.

— Оно молчит.

— Ты плохо слушаешь. Оно говорит, что у тебя отличное тело. Идеальное. Самое то. И что один живущий в этом доме мужчина не променяет его ни на какое другое. Независимо от того, сколько конфет ты в него запихаешь.