Книга Боярышня. Глава рода. Продолжение, страница 57 – Нина Ахминеева

Ещё бы понять, чем именно.

Скептически хмыкнув, я устроилась поудобнее. Наглаживая «пузожителя», Дима ровным тоном сообщил:

— Сегодня во второй половине дня на твои земли явится комиссия из десяти человек. Планируют обследовать аномалию. Председатель комиссии — начальник моей тайной канцелярии. Нарышкин Сергей Сергеевич. Сторонний наблюдатель — князь Иволгин Игнат Пантелеймонович. Не волнуйся. Проверка — простая формальность. Твоё присутствие не обязательно. Достаточно управляющего.

Легко сказать, не волнуйся!

От нехорошего предчувствия заскребло под ложечкой. Разнервничавшись, я нахмурилась.

— Солнышко, что с тобой? — насторожившись, Дима подался ко мне, заглянул в глаза.

Я неопределённо пожала плечами.

— Меня предупредят о проверке?

— Да. По закону главу рода уведомляют за час.

— Чтобы горемыка не успел замести следы учинённого безобразия? — попыталась пошутить я, но вышло откровенно плохо.

— Что с тобой? — настойчиво повторил супруг.

Не знаю. Просто что-то гложет.

Положив голову на плечо Рюриковича, помолчала. Минут через пять, тихонько сказала:

— Кони собрался жениться на Варе. Но из-за меня не желает отмечать собственную свадьбу.

Дмитрий откинулся на подушки. Обнимая одной рукой, второй накрыл живот. И внезапно сказал:

— Не возражаю. Если действительно хочешь, иди.

— Что? — не поверив собственным ушам, переспросила я потрясённо.

Рюрикович тяжко вздохнул:

— Любимая, ты мне безмерно дорога. Однако параноиком никогда не был и становиться не собираюсь. На твоём пальце мои кольца. Снять их могу только я. В подробности вдаваться не стану. Скажу лишь, что после той, досадной неприятности на обеде у графини Троекуровой ты в полной безопасности. Физического вреда ни тебе, ни нашей малышке никто не сможет причинить. Даже если сильно захочет, — выдержав красноречивую паузу, он добавил: — А вот от косых взглядов и колких слов, артефакты тебя не защитят. С этим придётся справляться самостоятельно.

Словно впервые увидев Дмитрия, я смотрела на него изучающе. Муж вопросительно приподнял брови.

— Спрашивай, — он подбадривающе улыбнулся.

Собравшись с духом, я задала тот самый вопрос:

— Дим, почему там, на сумеречном уровне, ты подвёл меня к решению выбрать именно секс? Теперь я знаю, что ты умный, чуткий, понимающий. И предельно чётко понимаю, что ты предвидел, как стану относиться к тебе после того, как, — я осеклась. Недоговорив фразу, быстро продолжила: — Да и в целом, тебе было гораздо проще сделать меня высшей нежитью. И морально, и вообще, — волнуясь, неопределённо крутанула кистью.

Дима медленно потёр лоб.

— Когда ты в родном мире заново училась ходить, что за музыку слушала?

— Реквием по мечте. Моцарта, — ответила я, не задумываясь и с удивлением посмотрела на супруга.

— Ты что-то испытывала, когда слушала эту мелодию? — продолжил допытываться Рюрикович.

— Конечно. Мне хотелось жить, бороться. Я испытывала эмоции. Дим, какая взаимосвязь между музыкой и моим вопросом?

— Самая прямая, — в его голосе послышалась затаённая боль. — Многим кажется, когда стоишь на пороге смерти, стать высшей нежитью идеальный выход. Бессмертие и прочие плюшки, — Дима горько усмехнулся. — Я не понаслышке знаю, каково это, когда леденящий холод забирается под кожу, вонзается в мясо, останавливает сердце и сковывает душу. Музыка становится набором бессмысленных звуков, пища теряет вкус. Ты есть, но эмоций больше нет. Абсолютное безразличие. Ко всему. На мой взгляд такое существование во сто крат хуже смерти. Твой первый секс приятным сложно назвать. И ты вправе меня ненавидеть. И всё же… Что бы выбрала будь на моём месте? Что лучше? Зло несущее добро или добро причиняющее зло?