Книга Боярышня. Глава рода, страница 45 – Нина Ахминеева

Почему повариха не доделала салат? Куда так экстренно удрала?

Нервничая, я мысленно спросила ушастого наставника:

«Або, где все?»

Высунув мордочку из кармана, тушканчик потешно поводил усами. Ловко работая лапками, забрался мне на плечо и бесстрастно сообщил:

«На территории особняка, кроме тебя, живых людей больше нет».

По спине пробежал холодок страха. Не позволяя фантазии разгуляться, я поинтересовалась:

«Трупов, надеюсь, нет?»

«Нет».

Хоть что-то хорошее.

Взяв со стола корнишон, я целиком закинула его в рот, задумчиво захрустела. Сама не знаю почему, но начало казаться, что отсутствие прислуги — прощальный «привет» от боярыни Апраксиной. «Любящая» мать вполне могла забрать их с собой. Ну, или всех разом уволила. Зачем? Чтобы неблагодарная дочь хорошенько помучилась.

Дом громадный, убираться, готовить, стирать некому. Быстро вопрос с кадрами не решить. Квалифицированных, а главное — надежных слуг найти очень сложно. Неприученной к труду юной дворянке придется все делать самой или жить как свинье. Еще и впроголодь. Шикарная подлянка! Да вот только просчиталась матушка.

Хмыкнув, я отыскала взглядом солонку. Выбрав самый аппетитный помидор, щедро его посолила. С наслаждением вонзив зубы в сочный, ароматный овощ, спросила ушастого друга:

«Где лучше выпустить домовых?»

«В кабинете».

Вымыв липкие от сока пальцы, я бодрым шагом покинула кухню. Войдя в кабинет, водрузила «переносное устройство» в центр рабочего стола. Сосредоточившись, мысленно сообщила домовым, что это мой дом и очень нужна их помощь.

Спустя несколько секунд из голенища вылетел рой маленьких светлячков. Лишь на миг зависнув над столешницей, «огоньки» стремительно разлетелись в разные стороны.

«Всё. С этой минуты можешь не беспокоиться о бытовых проблемах. Единственное, что не могут домовые, — это обеспечивать продуктами и готовить», — деловито доложил ушастый всезнайка.

Эх-х. Жаль конечно. Впрочем, кухарка мне не особо и нужна. Сама в состоянии себе приготовить. Было бы желание.

Взгляд зацепился за картину на стене. Ничего особенного: море, парусник. Отдаленно напоминает работы Айвазовского. Но что-то с этой картиной было не так. Хмурясь, я рассматривала полотно. Наконец-то поняв, что напрягало, тихо рассмеялась. Висела она чуть криво.

Подойдя, я поправила угол рамы, а после, сама не знаю зачем, приподняла картину. Увидев за ней дверцу сейфа, удивленно присвистнула.

Нормальный ход. Интересно, что в нем? Золото-брильянты?

Сидящий на плече ушастик внезапно сообщил:

«Код сейфа: семнадцать, три, двадцать девять».

«Стесняюсь спросить, откуда знаешь?»

«Его сегодня открывали, вижу остаточный тепловой след», — невозмутимо ответил этот потенциальный домушник.

«Талантов у тебя тьма-тьмущая», — сообщила я иронично, тыкая пальцем по кнопкам.

«Это естественно, — с пафосом заявил тушканчик. — Я же высшая сущность».

Еще и очень скромный.

Я усмехнулась. Услышав тихий щелчок, потянула на себя дверцу и не сдержала огорчённого вздоха. На верхней полке сейфа лежала одинокая чёрная тетрадка, а на нижней — тонюсенькая стопка купюр. Вот, собственно, и всё.

— Не густо, — с досадой пробормотала я себе под нос.

«Надеялась, что боярыня оставит тебе драгоценности?» — в голосе высшей сущности сквозило удивление.

Я неопределённо пожала плечами. Захлопнув сейф, повесила картину ровно и вместе со своим уловом переместилась за стол. Локоть зацепился за сапог. Тот с глухим стуком шлёпнулся на пол.