Книга Боярышня. Дар ведьмы, страница 96 – Нина Ахминеева

И такой брак она пыталась сохранить? М-да уж. Видимо, этого мне не понять.

Размышляя, я быстро осмотрелась. Мы с плачущей Маргаритой стояли на краю тротуара, прохожим не мешали. Но, бесспорно, привлекали внимание.

Надеюсь, общественный порядок не нарушаем. Второй раз за день посещать полицейский участок – перебор.

Безмолвно висящее рядом привидение, подлетело ко мне ближе. Боярышня определенно хотела о чем-то спросить. Предупреждающе глянув на призрачную деву, я засунула руку в карман. Поглаживая спинку «зверька», мысленно спросила Або:

«Можешь узнать, где находится рынок?».

Через пару секунд высшая сущность бесстрастно сообщила:

«Прямо по улице, затем направо. Людей нервирует твой внешний вид. Рекомендую поправить волосы и воротник пальто. Это должно помочь».

«Спасибо».

Нацепив маску невозмутимости, я неторопливо пригладила растрепанную шевелюру, опустила задранный воротник.

Шмыгая распухшим, красным от слез носом, Маргарита смотрела на меня с недоумением.

– Открыла тебе душу. Почему молчишь? – в ее тоне отчетливо прозвучала растерянность.

Я про себя тяжко вздохнула. Очень хотелось сказать, что она клиническая идиотка. И ей бы стоило не рыдать, а радоваться, что типичный альфонс избавил ее от своего присутствия. Да вот только боюсь, такая правда бывшей коллеге ничем не поможет.

Заправив за ухо локон, я ровным тоном напомнила:

– Вчера ты спрашивала, как тебе дальше жить. Вспомни, что ответила.

– Так как сама хочу, – Маргарита криво улыбнулась.

– Вот именно, – я сделала многозначительную паузу. – Ты приняла решение сохранить свой брак. Бросила высокооплачиваемую работу, поехала в другой город. В итоге застала мужа в постели с любовницей. Драть волосы сопернице ты не стала и гордо удалилась. Но чуть позже, сорвалась на ни в чем не повинном человеке. Предположим, ты, мещанка, напала на члена боярского рода. Как бы тебя наказали?

Во взоре Маргариты заплескался страх.

– Меня посадили бы в тюрьму. Надолго, – прошептала она испуганно.

Не отводя тяжелого взгляда от Маргариты Ткачук, я веско сообщила:

– Все решения человека влияют на его будущее. Твоя жизнь катится под откос. Делай выводы. Больше мне сказать нечего. Прощай, – и уверенно пошла прочь от обескураженной женщины.

«Тебе ее не жалко?» – беззвучно поинтересовался Або.

«Жалость ей не поможет. А так, возможно, хоть думать начнет», – мысленно ответив, я строго нахмурилась.

«И то верно».

Я не хотела, чтобы бывшая коллега шла за мной. Говорить нам действительно больше не о чем. Когда поняла, что Маргарита осталась далеко позади, честно признаться, испытала облегчение. И все же, что-то грызло внутри, не давало покоя.

Эта женщина взросла и дееспособная. Если хорошенько подумает, то будет жить нормально. На этом все.

Безжалостно выбросив из головы мысли о Маргарите Ткачук, я зашла на многолюдный городской рынок и откровенно растерялась. Казалось, здесь продают все и сразу.

Так удивляюсь, как будто из глухой деревни выбралась. Ну и ладно, что мир другой. Взяла себя в руки и пошла.

Мысленно себя подбадривая, я все же поначалу осторожничала и просто присматривалась. Но чуть позже, когда поняла, что ничем особо не отличаюсь от местных, начала подходить к продавцам, спрашивать цены. Стоимость одежды низкого качества оказалась вполне демократичной. А вот добротная, увы, стоила дорого.