Книга По женской линии, страница 44 – Autumn Leaf

— Ты такой противоречивый. В парке обещал одно, а сейчас предлагаешь другое, — игриво ответила я.

— Я хочу узнать тебя настоящего, Латир. Хочу познать твою страсть. С сегодняшнего дня ты мой, а я твоя, — перешла на шепот, потому что в горле вдруг пересохло от предвкушения нашей ночи. Латир, словно только этого и ждал, впился в мои губы нетерпеливым поцелуем. Я знала, что ему нравится, когда я послушная и расслабленная, именно это во мне его больше всего заводило и вот сейчас я примножила его страсть, полностью покоряясь ему. Я поддавалась каждому его прикосновению и поцелую, позволяя все, что он хочет. Однако, именно это ещё и являлось неким успокоением, не позволяющим переходить на грубость. Как только первый наплыв напряжения утих и он понял, что я вся в его воле, последовала безграничная нежность и страсть. Он действительно отпустил себя, но оказался не жёстким мужланом, каким мог показаться вначале. Он осыпал моё тело поцелуями и лаской, разжигая ответное желание. Я все больше раскрывалась ему, показывая, что мне приятны его действия и я тоже горю от желания. Каких-то активных ответных действий от меня не было нужно, ему нужно было лишь знать, что прямо сейчас мне очень хорошо с ним. Мужчина изучил моё тело руками и губами, после чего навис сверху, оказавшись между моих ног.

— Диная, после этого не будет пути назад. Никакого холодного фиктивного брака, как с этими, — прошептал он мне в губы.

— Все по-настоящему, Латир, — ответила я, после чего мужчина тут же поцеловал меня в губы и медленно начал проникать внутрь. Стон сдержать было просто невозможно. Страсть захватила нас обоих и мы не были в силах сопротивляться этому. Хоть предварительные ласки и были нежными, в остальном Латир оказался настоящим диким зверем. Он был неутомим и властен, а я наслаждалась, когда мужчина вновь и вновь доводил меня до оргазма. Временами он фиксировал меня в одном положении, но увидев, что даже так я горю желанием и даже не делаю попыток сопротивляться, сменял свои действия более аккуратными и мягкими, словно поощрял таким образом моё поведение. Ночь была долгой. Мы целиком изучили друг друга и ещё глубже поняли характер партера. Уже когда настало время рассвета, я лежала в его объятиях и улыбалась, потому что четко видела каждую деталь, каждую черточку лица и тела дорогого мне ритина. В этот момент я была невероятно счастлива, потому что точно знала, что люблю и любима. По-настоящему, безо всяких условий и сомнений.

— Я так старался стать вежливым и сдержанным, можно сказать приличным, а ты лежишь довольная оттого, что я вёл себя как дикарь, — задумчиво сказал он, прерывая тишину.

— Я вижу изменения в тебе. Но это не значит, что надо совсем перестать быть собой. Ты хорош такой, какой есть. Искренность намного лучше, чем маска, которую надеваешь ради кого-то. Рано или поздно тебе надоело бы притворяться тем, кем ты не являешься на самом деле, — ответила ему.

— Диная, скажи мне, что это не сон?, — посмотрел он мне в глаза.

— Если это сон, то самый прекрасный на свете, — улыбнулась ему.

— Я люблю тебя, моя девочка. Своей дикой и одержимой любовью. Это почти угроза, — задумчиво сказал он.

— Я тоже тебя люблю, мой ласковый зверь. Своей нежной и искренней любовью. И мне нравится такая угроза, — последовал мой ответ.