Книга По женской линии, страница 75 – Autumn Leaf

— Инзар, мне показалось или ты действительно не очень доволен многомужеством в мире?, — осторожно уточнила у него.

— Мне больше близки законы предков, где чтилась моногамия. Многомужество я воспринимаю как какое-то извращение, хоть и понимаю, что это вынужденная мера в нашей ситуации. Вот скажи мне, у тебя четверо мужей, ты ведь явно любишь одного из них больше остальных?, — спросил он с любопытством.

— Я люблю их одинаково сильно. Да, они разные и к каждому требуется особый подход, но это не мешает чувствам, — ответила я.

— Но если, например, одного из них не станет (ну, просто допустим, что вдруг он ушёл, исчез и так далее), ты ведь не будешь долго горевать о нём и тут же выйдешь замуж за другого или просто забудешь в объятиях остальных мужей, — сказал он своё мнение.

— Если я потеряю кого-то из них, то в моём сердце образуется огромная рана, которую никто не сможет залечить. Только остальные мужья не должны страдать от этого и каждый день наблюдать несчастную жену, поэтому я буду прятать это глубоко внутри себя, — ответила честно.

— Ты так уверенно говоришь об этом, словно уже теряла кого-то, хотя мне известно, что это не так, — задумчиво сказал он.

— Где-то на свете есть тот, кого пришлось оставить в прошлой жизни. Его место не занял ни один из мужей и я помню его, — ответила тихо, вспоминая в этот момент Ченита. В глубине души у меня всё ещё были чувства к нему, которые я тщательно прятала даже от самой себя.

— Звучит слишком… идеально. Я не верю, что так бывает. Можно любить лишь кого-то одного, — сказал он упрямо.

— Такое тоже бывает. У всех по-разному. Ты поэтому ещё не женился? Хочешь быть единственным мужем?, — спросила я, но мужчина не ответил. Он как раз закончил с моими волосами и вышел из камеры. Кажется, это его больная тема.

Дни в плену тянулись долго и одиноко. Мне каждый раз приносили камни, которые я заряжала втечение дня и к вечеру оставалась совсем пустой и слабой. Инзар стал молчаливым, а у меня не было сил выводить его на разговоры. Он все также приносил мне еду и водил мыться раз в три дня. Я потеряла счёт времени и не знала сколько уже нахожусь в этой камере, по ощущениям примерно месяц. В последнее время меня стала накрывать апатия и я все меньше верила в своё спасение. Заговорить о том, чтобы меня переселили в обычную комнату боялась, так как и Керд, и Тавис стали нервными и раздраженными. Я безумно скучала по детям и мужьям, по нормальной, полноценной жизни и осознание того, что оказалась здесь навсегда, угнетало меня. По ночам я часто плакала, отчего утром просыпалась с отеками на лице.

— Твой и так пустой взгляд совсем потух. Продержись ещё неделю, пока рано сдаваться, — сказал Инзар в один из дней, отчего в душе неожиданно появилась надежда. Неужели он хочет спасти меня из плена?

Вот только ждать пришлось дольше, а мои пленители стали угрожать и требовать, чтобы я заряжала ещё больше камней. Пару раз я довела себя до изнеможения, однако неожиданно ночью ко мне приходил Инзар и питал магией. Насколько я поняла, он умел ходить неслышно, только мужчина не знал, что я чувствую магию. Он хотел подпитывать меня тайно, но я знала его секрет и не спешила говорить ему об этом.

В один из дней ко мне ворвался Тавис, с грохотом открыв дверь.