Книга Обережка, страница 2 – Autumn Leaf

— То-то мы гадали, как у малёхой получается таки обережи делать? А оно вота как, колдовска дочь, тьфу!

— Вот одинаково в огородах-то работали, уж я поглядывала, чай соседки. А урожай у ней с каждым годом пуще прежнего добрее растёт. Точно прокляла нашу землюшку, да себе благодать забрала, ух завистливая!

— Мужа, знамо, тоже приворотом держит. Вон он у ней какой. На других не глазеет, все трудится, да все в дом тащит. Жену-колдунью с дочкой на руках носит. Уж скока живут, токмо колдовскую дочь и родили, других и нет боле детей-то. У других сыновей полон двор, а эти колдуне́й плодят.

— А сама какова? Глаза большущие, чтобы больше видеть да навредить могла. Как бесы вселятся, так голубыми и становятся. Тогда-то она пакости наводить начинает. Сама видала! А про волоса рыжие уж и говорить неча!

— Извели деревню, никому жизни не дают, уж вы, добры господа, рассудите по правости? А ежели и вы не поможете, так и сгинуть можно от руки нечистой всей деревней.

От таких возгласов я проснулась ранним утром, на седьмой день пребывания инквизиторов. Мать плакала, да собирала в отрез большой ткани травку полезную, хлеб, яйца, одеяльце, мои лоскутки ткани для кукол и нитки. Сложила всё, завязала в узел и велела держать крепко и не отпускать. Отец гневно сжимал кулаки и порывался выйти из избы, чтобы разобраться с обидчиками, только мать каждый раз на него шикала, чтобы не ходил. Он и сам понимал, что их против него одного слишком много. На него было больно смотреть. Сильный и здоровый глава семейства был беспомощен перед разъяренной толпой и не мог защитить близких. Все его нутро требовало броситься в бой и наказать, прогнать злодеев, но ясный ум говорил, что это бесполезно.

В один момент все разговоры подозрительно стихли. Мы бросились к окну, узнать, что же случилось? Увиденное повергло меня в дикий ужас. Нас жгли! Всем хозяйством. Сад и загоны с животными уже были в огне. Отец хотел выскочить на улицу, вот только дверь оказалась заперта. Меня трясло от страха, пока папа бился об дверь, пытаясь открыть её. В окно они не пролезут.

Мама притянула меня к себе за руку, прочитала какую-то молитву и повесила на шею амулет на шерстяной нитке. Дала в руки собранный узелок и поцеловала в лоб. Последнее, что я запомнила, это как огонь и едкий дым начали проникать в избу. Папа обнял крепко маму и зажмурил глаза, а мама смотрела на меня и еле заметно кивнула. Дальше темнота.

Очнулась в лесу от пения птиц. Странно, раньше я не засыпала в лесу, наверное очень устала, пока собирала ягоды. Хотя, сейчас только конец весны, какие ягоды? Может за травой полезной ходила? Не помню. Однако, что-то меня все равно настораживало. И я поняла, что именно: нет насекомых. Обычно комары да мошки мешали во время лесных прогулок. А сейчас нет ни единого лишнего писка. Резко открыла глаза и села. Голова немного закружилась, но это быстро прошло. Меня действительно окружал лес. Но это не наш лес! Наш лес я знаю как свои пять пальцев, а тут диковинные деревья, трава разной высоты, кусты с неизвестными красными ягодами, которые клевали невиданные ранее птицы. От увиденного не удержалась и легла обратно на спину. Небо светло-розовое с белыми пористыми облаками и ярким ослепляюще-белым светилом. Но это не наше Солнышко, и форма непонятная и цвет другой. Я застыла в изумлении. Где это я? Где мои матушка с отцом? И тут на меня резко нахлынули воспоминания. Инквизиция, деревенские жители, пожар. Неужели мы все сгорели и меня забрали к себе боги? А родители?