Книга Заслуженная пышка для генерала дракона, страница 12 – Кристина Юраш

Глупое сердце. Замолчи.

Внезапно — Р-Р-Р-Р-Р-БАХ!!!

Я проснулась оттого, что карета остановилась. Резко. Жёстко. Как будто её врезали в стену. Я чуть не упала на Мэри. Девочки качнулись назад, визжа, как котята в стиральной машинке. А меня… удержала сильная рука. Тёплая. Твёрдая. Обхватила за плечи — и не дала рухнуть.

— Что случилось? — спросила я, отгибая штору, будто надеясь увидеть чайную лавку или хотя бы указатель «До Лисмирии — пять минут!».

Но нет.

— Колесо сломалось! — послышался голос кучера. — А я говорил, что карету не надо было так грузить! Говорил? Говорил!

— Ты молчал! — проворчала я, выбираясь из кареты, как мешок картошки, который решили пересыпать в другое ведро. — Ты вообще ничего не говорил! Ты только вздыхал! И косился! И иногда шептал «О, боги!» — но это не в счёт!

Мы стояли посреди дремучего леса. Только свет луны освещал карету, наши чемоданы и задумчивое лицо кучера, который рассматривал колесо со старым потёртым колпаком.

— Я мысленно возмущался, мадам, — проворчал кучер, поправляя старый потёртый колпак. — Это ж сильнее слов! Я тут с утра думал: «Ну куда столько чемоданов? Куда?» — и вот… Думал… Думал… А колесо — не выдержало.

Я понимала — дело дрянь.

Не просто дрянь. А дрянь с перчинкой.

Мы — посреди леса. Ночь. Луна. Сломанное колесо. Девочки — в тонких платьях. Я — в состоянии «хочу спать, но не могу, потому что всё сломалось». И генерал — который только что держал меня за плечи…

— …Сколько времени займёт починка? — спросила я, чувствуя, как по спине ползёт холодок — не от ночи, а от предчувствия.

— Если повезёт — час. Если не повезёт — до утра, — пожал плечами кучер, почёсывая бороду. — А если повезёт совсем плохо — придётся идти пешком. До ближайшей деревни — лиг двенадцать. По волчьим тропам. И медвежьим.

— Лиги? Лиги… — забормотала я. — Это сколько в километрах? Так, в местной лиге примерно полтора километра… ОГО! Это ж… восемнадцать километров! Мы что, марафон бежать будем?! В платьях?! С чемоданами?!

Все повернулись к Марону.

Он молчал. Смотрел на колесо — как будто оно ему что-то должно. Потом — на лес — как будто он ему что-то обещал. Потом — на меня — как будто я ему что-то обещала… и не сдержала обещания.

— Если что — я слетаю за помощью, — сказал он тихо.

— Девочки! — крикнула я, хлопая в ладоши, как на уроке физкультуры. — А ну быстро в карету! И не выходить! Ни при каких обстоятельствах! Иначе буду свирепствовать, зверствовать, и… кого-нибудь назову гоблином!

— А если… — начала Мэри, выглядывая из окна, — нам захочется в кустики?

— Ни при каких, — повторил мои слова генерал, и в его голосе был лёд. Настоящий. Тот, что заставляет замолчать даже болтливых тринадцатилетних, особенно если они собираются в кустики в лесу.

— Никаких за помощью! Вы нам нужны здесь! — выдохнула я, поглядывая в сторону леса. — Я уже читала про этот лес.

— Где? — спросил генерал.

— В газете. В разделе некрологи! — ответила я, стараясь говорить тише, чтобы не волновать девочек. — Так себе местечко для прогулок.

Я услышала тихий плач, доносившийся из кареты.

— Тайга! Тайгуша! — выдохнула я, распахивая дверь. — Ну чего ты плачешь? Или думала, я по голосу не узнаю? Я тебя с закрытыми глазами узнаю… Чего ревём? Что случилось? Кто умер?

— У нас теперь всё наперекосяк! — ревела Тайга, утирая слёзы рукавом. — Это плохой знак! Мы не успеем… Мы опоздаем… Мы… ик! — Она икнула от слёз. — И всё из-за этого колеса!