Книга Чудесные куклы барышни-попаданки. Книга 2, страница 91 – Василиса Мельницкая

К сожалению, ни одно предложение мне не подошло. Или дом большой, по деньгам дорого, или комнату сдают только семейным парам, или условие — никаких детей и животных.

Суп принесла хозяйка трактира, крепкая женщина лет сорока, с убранными под платок волосами, с широким красным лицом и сильными мозолистыми руками. Она бухнула на стол чугунок размером с тазик. От него валил пар, а внутри еще кипел бульон, в котором плавала целая курица.

Я испуганно посмотрела на хозяйку.

— Это много…

— А тебе, что ль, поесть не след? — поинтересовалась та грубовато. — Кожа да кости. Коли помрешь, на кого дите оставишь?

Логика в ее словах была. Ела я нечасто, беспокоясь лишь о том, чтобы покормить Василису, да не забывая о Луше с кошкой. И дорога отняла много сил.

Хозяйка принесла две миски, ложки, огромный половник, домашний хлеб и свежие огурцы. Василиса с удовольствием вцепилась в огурец. У нее прорезались первые зубы, и она грызла все, до чего дотягивалась. Кроме курицы, в бульоне обнаружились овощи и крупа. Кажется, полбяная. Я накрошила в миску хлеба, налила суп, подавила большие куски ложкой, добавила куриного мяса. Дождавшись, когда еда остынет, стала кормить Василису. А хозяйка присела за наш стол.

— От мужа сбежала? — спросила она шепотом.

Я отрицательно качнула головой.

— Умер? — охнула хозяйка.

— Нет. Он… — Я вдруг решила сказать правду. — Его осудили. Несправедливо. А я дочку увезла. В безопасное место.

И вот не дура ли? Почему не согласилась, что сбежала от мужа? Хорошая же версия! Муж — тиран. Он бил, мучил… и…

Нет, хоть это и разумно, но…

— А и правильно, — кивнула хозяйка. — Где ж нам справедливости искать. А люди злые, молчать не будут. Правильно сделала, что уехала. Жить негде?

— Негде, — согласилась я.

— Ничего не присмотрела? — Она кивнула на газету, оставшуюся лежать на столе.

— Нет.

— А я адресок подскажу, — предложила хозяйка. — От чую, глянешься ты Клавдии Васильевне. Хорошая женщина, добрая. И много не возьмет.

Так я и попала в домик на окраине города. Чистый, аккуратный, с резными ставенками и верандой. С садом, в котором росли яблони и вишни, а еще — малина и смородина. С палисадником, где пестрым ковром благоухали цветы.

Сказка, а не домик. Он и внутри был таким же — чистым и аккуратным, с уютным запахом вкусной домашней еды. И Клавдия Васильевна, весьма энергичная старушка, сразу мне приглянулась. Вернее, Василисе, которая охотно пошла к ней на руки. И кошке, что по-хозяйски шмыгнула на кухню, да там и осталась.

— А и пускай, — сказала Клавдия Васильевна. — Тут, правда, кот есть. Но они поладят.

Рыжий кот, толстый и важный, показался мельком. Обнюхал мою юбку, махнул хвостом и отправился знакомиться с Муркой. Судя по отсутствию кошачьих воплей и грохоту роняемой посуды, они, действительно, поладили.

Оказалось, что кот не хозяйский. У Клавдии Васильевны были и другие жильцы: семья с тремя детьми. Глава семейства, главный инженер местной шоколадной фабрики, снимал весь второй этаж. Он поссорился с родителями из-за того, что жену себе выбрал самостоятельно. Была она сиротой, выросшей в приюте. Нищей бесприданницей, хоть и принадлежала к известному боярскому роду. Мужа звали Макаром, ее — Катериной. Из детей старшей была девочка, Калерия, лет восьми, а уж после нее — мальчишки-погодки, Илюша и Алеша.