Книга Чудесные куклы барышни-попаданки, страница 100 – Василиса Мельницкая

- По словам Кузьмича, его моей прабабке какой-то султан подарил, - сказала я.

- Это странно, - вмешался Влад. – Подарок опасный. Такими артефактами не разбрасываются.

- Сам же говорил, без подпитки кровью это обычный камень, - напомнил Добрыня. – Может, его случайно в браслет вставили. Подарили-то браслет, а не артефакт с инструкцией.

- Да, но инструкцию даже слуги знали, - сказала я. – Пусть думали, что это сказки, слухи… Значит, Пронские разгадали секрет камня.

- Во-первых, черное зеркало и кровь младенца могут быть сказками, - вмешался Влад. – Это непроверенные данные. Во-вторых, Пронские все же сильные ведуны, могли и почувствовать артефакт в браслете.

- Ничего, с ними, кто надо, побеседует, - пообещал Добрыня. – И как надо.

Ведомобиль мчал по дороге, подпрыгивая на ухабах. Окрестности тонули в темноте. Я не понимала, где мы едем, и полностью полагалась на Влада и Добрыню. Все же ведуны, не заблудятся. Наверное.

- Кстати, о черном зеркале, - произнесла я, так как после слов Добрыни все молчали. А ехать в тишине и темноте… как-то некомфортно. – Что это такое?

Добрыня цокнул языком.

- Решила камнем воспользоваться? – пошутил он. – Сожгут, как ведьму. И Влада заодно, как пособника.

- Ромашка, ты мне друг, но, если не прекратишь мою жену пугать… - опять взвился Влад.

- Не испугалась я. – Пришлось брать Влада за руку, благо он сидел рядом. – Это же шутка. Да, Добрыня?

- В каждой шутке… - важно произнес он и замолчал.

- Само по себе черное зеркало – не сказки, - нехотя пояснил Влад. – Черное ведовство.

- Это я уже от деда Кузьмича слышала. А подробнее можно? Любопытно. Разве люди могут путешествовать в Навь и обратно? Или зеркало не из Нави?

- Покойники могут, - брякнул Добрыня. – Влад, да расскажи ты ей! Не ровен час, у кого другого спросит. Вот тогда любопытство ее и погубит.

- Если покойнику в домовину зеркало положить, а перед кродой забрать, оно считается побывавшем в Нави.

- Так просто… - удивилась я.

Здесь умерших не хоронили в гробах, а сжигали на погребальных кострах. Летом тело помещали в домовину и закапывали в землю, пока на кроду, сжигание на костре, не съедутся все родственники.

- Не просто, - возразил Влад. – Зеркало подготовить нужно. Жертву Чернобогу принести, руны кровью нарисовать, слова произнести особенные. И результат не стопроцентный. Если Чернобогу жертва не по нраву придется, зеркало черным не станет.

- А-а-а… - протянула я. – Понятно.

И поежилась, сожалея, что затеяла разговор о черном зеркале. К тому же место, куда мы направлялись, Луша назвала поминальным кругом.

- Марьяна, ты должна понимать, что вести разговоры о черном ведовстве небезопасно, - внезапно произнес Влад строгим голосом. – Я пойму твое любопытство, Добрыня – тоже. Но другие могут неправильно расценить твой интерес.

Это меня отчитывают, что ли? Как маленького ребенка? Ах, да! Здесь все еще чтут патриархальные традиции. Вот Влад, как муж, и старается. Воспитывает неразумную жену.

Эта мысль меня повеселила, и пришлось старательно дуть щеки, чтобы не рассмеяться в голос. Влад же расценил мое молчание, как обиду.

- Марьяша, ты пойми, это не шутки, - добавил он мягче. И по руке погладил ласково. – Тем более, у тебя дар просыпается.

Добрыня ударил по тормозам, и Влад едва успел подставить руку, чтобы я не врезалась в переднее сидение.