Книга Чудесные куклы барышни-попаданки, страница 29 – Василиса Мельницкая

Доходчиво. И, главное, справедливо. Об этом Влад не подумал.

Что ж, он знает, на кого повесить подводу с вещами Марьяны Ильиничны.

Глава тринадцатая, в которой Марьяна пускается в бега

Марьяна

Уйти я решила на рассвете, в надежде, что тетка будет крепко спать. Она не казалась мне злой, и подозревать ее в темных делах я перестала. Но…

Ребенка Марьяны объявили мертвым, а он жив. И устроила это тетка. Никаких доказательств у меня нет, я на слово поверила Луше. Возможно потому, что и при иных обстоятельствах не осталась бы в скиту.

Тогда, восемь месяцев назад, призрак настоящей Марьяны исчез вместе с первыми петухами и вернулся следующей ночью. Мне удалось расспросить о многом. Из рассказов Марьяны стало понятно главное: я попала в страну, похожую на Россию начала двадцатого века, но без православия. Зато с магией, которую здесь называли ведовством. Остальное зависело от меня.

Выздоравливая, я много читала, благо в доме обнаружилась хорошая библиотека. История, география, пантеон богов, политическое устройство, культура, экономика – я «глотала» все подряд, опасаясь, что незнание каких-нибудь мелочей меня выдаст. Не сразу поняла, что Марьяна Богданова, если кому и интересна, то не как личность, а как источник богатств.

Первый месяц женихи наведывались регулярно: кто-то пытался ухаживать, а кто-то сразу предлагал «обоюдовыгодную сделку». Когда терпение лопнуло, я отвадила всех. Просто перестала их принимать. Прослыла грубой, заносчивой, дикой… Но меня это ничуть не беспокоило.

Я понимала, что навряд ли смогу счастливо выйти замуж. Таня твердила, что среди женихов встречались и порядочные, и что мне нужен мужчина в доме: муж, защитник, опекун. Тот, кто сможет правильно распорядиться батюшкиным наследством. И вообще, негоже юной барышне жить одной. Неприлично!

Я лишь посмеивалась над ее предрассудками.

Марьяна ушла на девятый день. Сказала, что ей пора в путь к реке Смородине, что протекает между миром живых и царством мертвых.

К слову, неделя здесь длилась девять дней, а месяц – сорок или сорок один. И в сутках не двадцать четыре часа, а меньше. К чему-то я быстро привыкла, а вот месяца считала по-своему.

Перед тем, как уйти, Марьяна взяла с меня слово, что я приму на себя ее обязательства. Правда, не смогла сказать, какие.

- Ты выяснишь, когда придет время, - шелестела она. – Я это знаю. Я так чувствую. Ты сделаешь то, что должна была сделать я.

Пришлось пообещать.

Уже тогда я решила, что распоряжусь наследством Марьяны так, как хотел ее отец. Он оставил все дочери, но после ее смерти предприятия должны отойти государству, а накопления – в благотворительные фонды.

Будучи прагматичной по натуре, голой и босой я оставаться не пожелала. И заранее начала исследовать рынок, чтобы открыть собственное дело. Потраченные из наследства деньги я хотела вернуть, когда получу прибыль.

Мне казалось, что открыть кукольную мастерскую просто. Во-первых, я умею делать очень красивых кукол, и они обязательно будут пользоваться спросом. Во-вторых, материалы для одежды – ткани и фурнитуру – я могу закупить по оптовым ценам, ведь купец Богданов занимался производством тканей и одежды. И подходящее помещение легко найти – любая швейная мастерская подойдет.

Сложность мне представлялась в закупке ингредиентов для холодного фарфора – крахмала, клея, глицерина и масла. Я понятия не имела, изобрели ли здесь клей ПВА, и если да, то какое название он получил. Но в лавках и магазинах ничего похожего не обнаружила. И по всему выходило, что варить его придется самостоятельно – из глицерина, муки, желатина и спирта. К счастью, я знала пропорции и технологию производства, так как интересовалась рецептом и варила клей дома, эксперимента ради.