Книга Чудесные рисунки боярышни-актрисы, страница 14 – Василиса Мельницкая

- От. – Матушка вновь не позволила ему закончить фразу. – Побег от жениха.

Челюсть поползла вниз. Интересная версия. Владимир прекрасно помнил, что тогда говорили. Любомира Яковлева сбежала с женихом!

- От… меня? – Голос у Владимира сел от волнения.

- О том, что у вас сговор был, только вы и знали, - отмахнулась матушка. – И еще я, пожалуй.

- А ты откуда?

Матушка посмотрела на него снисходительно. И то верно, глупость спросил.

- Любаше отец жениха нашел. И лет тому было без малого семьдесят.

- Сколько?! – охнул Владимир.

- Зато богат, родовит. И все то жены его молодыми умирали, - продолжила матушка. – Поговаривали, что не своей смертью.

- Погоди, так это…

- Да без разницы, кто. Его имя тогда не упоминалось. Главное, Яковлев ему дочь продал. Он же самодур. У бедной девочки и выбора не осталось.

- Выбор был, - возразил Владимир. – У нее был я.

- Яковлев понимал, что дочь не обрадуется жениху, потому объявил ей о замужестве за день до свадьбы. Где ты был? Ну-ка, припомни.

- На практике, в степи, - буркнул он.

- Вот именно. Полагаю, Яковлев об увлечении дочери догадывался, оттого и дождался удобного момента.

- Хорошо, а потом? Почему она ничего мне не написала? Почему не попыталась? Исчезла, будто… будто…

- Будто умерла, - подсказала матушка. – Я, грешным делом, так и думала. Все же такой юной девочке трудно выжить в одиночку. Я понимаю, почему она тебя не искала.

- Почему же?

- Лучше спроси у нее. Вы же встретились? Еще не поговорили? Надеюсь, ее отпустили?

- Она никого не убивала.

Матушка согласно кивнула.

- В то время, когда произошло убийство, Мира была у меня, - добавил Владимир. – Она недавно вернулась в столицу. Пришла. Хотела поговорить. А я ее прогнал.

- Бестолочь, - вздохнула матушка.

И стало обидно. Обычно эдакой оценки умственных способностей удостаивался Владислав.

- А мне никто не сказал, что Любаша сбежала от жениха, - язвительно произнес Владимир, выделяя «от». – Кстати, почему?

- Яковлев себя выгораживал. Сейчас не те времена, когда против родительской воли пойти неможно, особенно, если тебя замуж за старика выдают. Его осудили бы. А так… осудили Любашу.

- Мне ты почему не сказала? – скрипнул зубами Владимир.

- А что это изменило бы? – Матушка зябко повела плечами.

- Я искал бы ее. И нашел бы. И все сложилось бы иначе!

- Искал бы? Скорее всего. И твоя жизнь точно сложилась бы иначе. Володя, ты уже не юный мальчик, каким был тогда. И что? – Матушка фыркнула. – Видел бы ты себя со стороны. А тогда? Тебя при одном упоминании имени Любаши трясло. Искал бы… и неизвестно, что нашел. Вот теперь она нашлась. И дальше что? Женишься?

- Не знаю, - честно ответил Владимир. – Если она захочет, женюсь. Ты против?

- Ты волен поступать так, как считаешь нужным, - ответила матушка.

- Она сейчас у меня. Я думал здесь переночевать, но…

Он замолчал. И так сказано достаточно.

- У тебя дома, как обычно, ни крошки, - вздохнула матушка. – Погоди, велю съестного собрать.

- Спасибо, мама. И, может, платье какое…

- Наглая бестолочь. – Матушка подвела итог их беседе.

Может, и так. Но муками совести Владимир страдать не намерен. Матушка на его стороне, этого достаточно. Если отцу не по нраву его выбор придется, можно и уехать. Деньги есть, а артефакторы везде нужны.

Мира куталась в халат и переминалась с ноги на ногу. Зря он, наверное, с требованиями поспешил. Не накормил, не обогрел.