Книга Чудесные рисунки боярышни-актрисы, страница 49 – Василиса Мельницкая

- Надо подумать. Может, письмо напишешь, через моего отца как-то… Уезжать отсюда нам нельзя. Или, знаешь… Давай с Баюнами поговорим. Сомневаюсь я, что дед внука пешком в Москву отправил, да еще в кошачьем обличье. Может, есть иной путь.

Мира кивнула. И уходить к себе не захотела. То есть, ушла, но уже перед рассветом, чтобы переодеться. Опять «тайным ходом», сквозь стену. Бывают же и такие чудеса…

Владимиру все казалось, что он спит. И щипать себя приходилось, время от времени, чтобы убедиться в обратном. Ничем таким они с Мирой не занимались, просто лежали, даже не разговаривали. Она уснула, прижавшись к его боку. А Владимир все поверить не мог, что она рядом. И чудеса эти… сказочные. Он науку любил, в нее верил. А тут… Никаким законам дверь в стене не подчинялась. И запись эта…

Он даже мысленно перебирал героев сказок и легенд, что вполне могли жить в Лукоморье. Или это нечисть какая? Если подумать, тот же Баюн – отнюдь не положительная личность. А кто еще? Кощей Бессмертный. Жар-птица. Конек-горбунок. Волк… И если он тоже оборотень?

Кто из них мог навестить Добромиру? И, главное, у кого из них столько сил, чтобы их дневника артефакт с записью сотворить…

Миру Владимир до комнаты проводил. Убедиться хотел, что ход ведет, куда надо. Заодно отнес к ней то, что привез из Москвы: мольберт и принадлежности для рисования.

- Даже удобно, что вот так, - сказал он. – Мы же вроде как в ссоре, негоже тебе подарки от меня принимать. Я не уверен, что все необходимое можно тут купить. Но если чего не хватает…

Мира договорить не дала. Поцеловала. Встала на цыпочки… и поцеловала в губы. Значит, угадал с подарком?

С Оскаром они договорились на рассвете встретиться. Владимир посчитал, что уйти из дома раньше, чем проснется хозяин, будет проще. И не ошибся. А, может, еще и Мира помогла, попросила дом не будить Красибора. В общем, до леса они добрались без приключений. Всего-то пройти через парк, да вверх по склону.

Оскар выпрыгнул из-за кустов в кошачьем обличье. К Мире под ноги сунулся, а она присела, чтобы погладить. Обрадовалась. Владимир не мешал. Но когда Оскар, обнаглев, развалился на земле пузом кверху, все же сказал:

- Нас ведь ждут?

И Мира вспомнила, что он о коте говорил, руку отдернула.

Оскар замерцал – и превратился в мальчишку.

- Ну, дядь Володь… - протянул он разочаровано. И улыбнулся лукаво: - Я же котик! Меня надо гладить и чесать за ушком.

Владимир поперхнулся воздухом уже на «дяде Володе». Правда, поразмыслив, решил, что пусть так. Что с котика взять? С наглого, с рыжего…

- У нас времени мало, - строго сказал он. – Веди к деду, коли не обманывал.

- Да тут недалече, - ответил Оскар. – У избушки он. Пойдемте.

Глава двадцать третья, в которой Любомиру не признают хранительницей

С Волькой Мире… уютно.

Он всегда держался спокойно и уверенно, даже в детстве. И Мира чувствовала себя в безопасности. Когда Волька рядом, с ней не может случиться ничего плохого.

Он и по лесу ее вел, крепко держа за руку. Тоже, как в детстве. Только впереди бежал рыжий кот, указывая дорогу. И лес…

Лес был живым. То есть, любой лес живой. Ветер шелестит листьями, деревья скрипят, птицы щебечут, шуршит в кустах зверье. А этот лес еще и нашептывал Мире: «Хозяйка! Хозяйка вернулась!» Тянулись ветви, цепляясь за одежду. Мягко пружинила под ногами тропинка. И вновь слышался перезвон колокольчиков.