Книга Чудесные рисунки боярышни-актрисы, страница 81 – Василиса Мельницкая

- И что вас останавливает? – поинтересовалась Мира. – Порядочность?

- Вы в нее не верите? Не буду убеждать в обратном. Я вас кое с кем познакомлю. И потом сами решите, кто я вам, друг или враг.

В его руке появился колокольчик. Он звякнул, как Мире показалось, очень тихо. Однако в гостиную тут же вошла девушка.

- Подавать самовар, Силантий Маркович? – осведомилась она.

- Не стоит беспокоиться, - поспешно произнесла Мира. – Я сюда не за этим пришла.

«Ничего не есть и не пить в чужом доме», - повторила она про себя нехитрое правило. Ей ли не знать, каким коварными могут быть люди.

- Дуняша, где сейчас Наденька?

- В саду, Силантий Маркович. Где обычно. За ней Анфиса присматривает.

- Пойдемте в сад, Любомира, - предложил Кощей.

«Все же дочь, - подумала Мира. – И кто она мне? Неужели… тетка?»

Позади дома сад был еще красивее. Казалось, над этим местом и погода не властна. Дорожка из мягкой зеленой травы петляла между куртинами. Здесь все еще цвели розы, пестрели ковры из маргариток, незабудок и анютиных глазок. Качались солнечные головки ромашек и огненные гривы пионов. Жужжали насекомые, порхали бабочки. И запах – сладкий, летний – кружил голову.

Они подошли к небольшому прозрачному пруду, частично заросшему кувшинками. Со скамейки, стоящей возле него, навстречу Кощею поднялась девушка.

- Силантий Маркович… - Она низко ему поклонилась.

«И где же… Наденька?»

Мира никого больше не видела.

Кощей же девушке, определенно служанке, кивнул, а сам подошел к пруду, ступил на узкий деревянный настил. Он доходил до середины пруда и упирался в серый валун. На валуне же, Мира это только теперь разглядела, сидела лягушка.

Кощей протянул к ней руку, и лягушка прыгнула ему в ладонь.

Мира ущипнула себя за руку. Она спит? Ее все же одурманили! Она ничего не пила, но… Запах цветов! Наверняка, в нем какой-то дурман.

- Вот, Любомира, знакомьтесь. – Кощей вернулся к ней. И лягушку на ладони протянул. – Наденька. Ваша сестра.

Лягушка молчала. Мира – тоже.

Это же сон? А во сне можно не разговаривать. И на глупости не отвечать.

- Начинаю жалеть, что не позволил Владимиру вас сопровождать, - пробормотал Кощей. – Он смог бы убедить вас, что это не сон.

- Перестаньте читать мои мысли! – вспыхнула Мира. – И хватит играть в эти дурацкие игры! Говорите прямо, что вам от меня нужно!

- Чудо. – Он ничуть не смутился. – Только вы можете снять с Наденьки проклятие.

- Издеваетесь?!

- И в мыслях не было, - заверил ее Кощей. И пальцем лягушку по голове погладил. – Не волнуйся, Наденька. Она поверит. И поможет.

Поверит и поможет? Мира не понимала, что злит сильнее: то, что ей нужно поверить, что лягушка – ее сестра, или то, что за нее все решили. Но… Лукоморье же. И сказка есть… о княжне-лягушке…

- Так по линии Анастасии все же родилась девочка? – спросила Мира. – И об этом мне не сказали?

– Мы поговорим в доме, Наденька. – Кощей наклонился и посадил лягушку в траву, а после обратился к Мире: - Может, все же чаю?

- Хорошо, - сдалась Мира.

Кощею она так и не верила. Но дар хранительницы Лукоморья подсказывал, что выслушать его необходимо. И теперь она точно знала, что вреда ей не причинят. Как минимум, потому что она нужна. Для чуда.

Стол накрыли на террасе. Той самой, с видом на море. Желтый пузатый самовар на белоснежной скатерти. Чашки из тончайшего фарфора. Кажется, такой называют костяным. Варенье в вазочках: малиновое, клубничное, вишневое, крыжовниковое, абрикосовое, яблочное, грушевое, сливовое… Вазочек было больше, но не всякое варенье Мира смогла угадать. Пышные булочки, щедро посыпанные сахарной пудрой. Бублики с маком. Печатные пряники. Конфеты.