Книга Дочь врага Российской империи. Гимназистка, страница 86 – Василиса Мельницкая

— Не показалось, — перебил меня Александр Иванович. — Яра, давай так. Не пытайся представить место, где бы ты хотела очутиться. Это опасно. Я слегка воздействовал на твой эмоциональный фон, чтобы ты не нервничала. Отдохни, хорошо? Завтра встретимся и поговорим. Я перемещу тебя к дому.

— Я не могу, — запротестовала я. — Я жду… кое-кого. Это его машина.

— Савелия Бестужева? Ему в ближайшее время будет не до тебя. А машину я закрою.

Он знает Бестужева? Впрочем, это не удивительно. Так почему я вновь почувствовала тревогу? Смутную, слабую. Но…

— Не делай поспешных выводов, Яра, — предостерег меня Александр Иванович. — Савелий выполнял мое поручение и присматривал за тобой. Полагаю, он захочет объясниться сам. Выслушай его, пожалуйста.

— Безусловно, — ответила я. — Так он эспер?

Спокойствие не давалось мне легко. Подозреваю, что без вмешательства Александра Ивановича я, и вовсе, устроила бы очередную истерику. А так… Собственно, что тут такого? Я же понимала, что меня не оставляли без присмотра. И Бестужев… не сделал ничего плохого. Только обманывал. Но, с одной стороны, он легко может сказать, что не врал, а недоговаривал. А, с другой, ему, скорее всего, запретили раскрывать секрет.

— Начинающий, — сказал Александр Иванович. — Завтра я смогу рассказать больше.

— А Матвей? Тоже?

— Матвей? — Казалось, он удивился. — Ах, да. Вы приехали вместе. Нет, Матвей не эспер. Он мой племянник.

Шах и мат. Зато понятно, почему Савелий привез Матвея именно сюда. Наверняка, где-то рядом находится управление Государственной службы безопасности. Я еще плохо знала Петербург, а управление видела только изнутри.

— С Матвеем все в порядке? — спросила я.

— В полном, — заверил меня Александр Иванович. — И все же… поговорим обо всем завтра. Я отвечу на все твои вопросы. Дай руку. И не пытайся повторить.

Он дернул меня в Испод резко, не дожидаясь, когда я сама сделаю шаг. И сразу же остановился.

— Смотри, — сказал он. — Внимательно наблюдай за происходящим, Яра.

Все ощущалось иначе. Воздух не был вязким, ноги не утопали в песке. Мы как будто стояли все там же, на улице, возле спорткара Бестужева. Только очертания предметов дрожали, как отражения в воде. А еще все казалось полупрозрачным, блеклым, выцветшим. И никого вокруг, ни единого человека, хотя на улице хватало прохожих.

— Это изнанка мира, — пояснил Александр Иванович. — Мы называем ее Исподом.

На меня он не смотрел — озирался по сторонам, словно ожидая нападения. И оно произошло. Темная тень, спикировав с крыши ближайшего дома, метнулась к нам. Александр Иванович вскинул руку, с нее сорвалась молния, и тень осыпалась пеплом. А он вновь сделал жест рукой, скручивая кисть, и пространство вокруг нас свернулось в воронку. Это все, что я успела увидеть прежде, чем воздух стал плотным, асфальт под ногами превратился в песок, а ажурные белые облака — в кровавые брызги на стремительно сереющем небе.

Шаг, другой… И мы вышли из Испода возле дома, где я теперь жила.

— Я специально показал тебе, что соваться в Испод без сопровождающего опасно, — сказал Александр Иванович. — Там есть кое-что и пострашнее теней.

— Ага, — кивнула я.

Как он это сделал? Свернул пространство? Даже не верится, что я тоже так могу.

— Всему свое время, Яра. Тебе многому предстоит научиться.