Книга Тихоня на боевом факультете, страница 104 – Светлана Томская

Когда меня нашли на крыльце приюта, я была завёрнута в обычные белые пелёнки. Ни вензелей, ни каких-либо амулетов, которые частенько находят рядом с брошенными детьми, при мне не было. Но на ручке был повязан…

Я разворачиваю тончайшую дорогую ткань, всматриваюсь в серебристую вышивку.

Перевожу взгляд на зеркало. В предрассветных сумерках цвет моих глаз почти неразличим. Но я и так знаю, что они глубокого синего цвета.

Это не может быть совпадением.

Уснуть больше не получается. Восход солнца застаёт меня сидящей на кровати со скрещенными ногами напротив кота.

– Не знаю, как тебя зовут на самом деле, но лучше я буду называть тебя Сажиком, особенно при посторонних.

Кот не возражает. Впрочем, он вообще не реагирует на мои слова, то есть ведёт себя как и положено обычному коту – вылизывает свою мохнатую лапу. И это хорошо. Стоит сначала пообщаться с магистрами. Мне кажется, и Айленгор, и Мардего в состоянии понять. И уж сразу убивать кота точно не станут. А вот если не предупредить, и кто-нибудь сам поймёт, что потусторонний гость, устроивший ночной переполох, засел в Сажике, есть шанс, что сначала ударят по нему магией, а потом будут разбираться.

Сажик и так чересчур похорошел, слишком видны отличия. Сейчас передо мной матёрый пушистый красавец с роскошной блестящей шерстью. И он вроде как подрос немного. Хотя в этом я могу ошибаться. Я ведь, в сущности, видела его всего два раза: когда он лежал тряпочкой на руках у ревущей кухонной девчонки и в лазарете. Там, в коконе из бинтов, он выглядел стройнее.

– Сидел бы ты тут, не высовывался, – говорю я. – Я бы принесла тебе поесть.

Кот поводит своими ушами, украшенными кисточками, но, о чём он думает, мне не прочесть.

– Ух ты! – Анариэль, как всегда, появляется внезапно. – Сажик совсем поправился? Он сам пришёл?

– Сам, – отвечаю я. – Ночью.

– Умный котик.

Эля тянется к Сажику, чтобы погладить, а я с тревогой за ней слежу. Как клыкастик воспримет фамильярность? Но тревога напрасна: кот мурлычет и подставляет свои уши для почёсываний. Кот как кот.

– Говорят, Мардего его долечил?

Я киваю.

– Молодец, – с чувством выдыхает Эля и часто-часто моргает глазами, словно борясь с непрошенными слезами. – Не пожалел магии на нашего Сажика. Мне кажется, Сажик лет двадцать сбросил. Это ж сколько магии в него Мардего вкачал?

И я снова начинаю сомневаться. Может, и правда магистр не пожалел энергетического ресурса для символа Академии, или как они там его назвали? Поэтому кот и выглядит сногсшибательно.

Но тогда неужели я всё себе надумала? И сон связан не с клыкастиком, а с моим расшалившимся воображением.

Сердце болезненно сжимается. И я понимаю, что я не хочу, чтобы сегодняшний сон оказался просто сном. Восемнадцать лет я прожила, не зная, кто я и откуда. И сегодня я испытала радость пополам с горечью. Даже если мой отец погиб, а мама меня оставила, всё равно лучше знать.

А может, и не погиб, может, и не оставила. Я должна в этом разобраться.

Стоит ли рассказывать Кестеру? При мысли о напарнике мне становится жарко. Я вспоминаю события прошлой ночи. Что на меня нашло? Не хочется думать, что Кестер намеренно застал меня врасплох. Может, он и правда испугался за меня? Трогаю подушечками пальцев свои губы. Они помнят. Томительно сладкая волна прокатывается по телу. Неужели я переступила сегодня ту самую грань? Он назвал меня своей девушкой. Но ведь это не может быть по-настоящему. Ничто не изменилось и вряд ли изменится. Невеста его никуда не делась. И мы из разных миров. Хотя…