Книга Тихоня на боевом факультете, страница 137 – Светлана Томская

То, что Кес назвал меня своей невестой, похоже на сказку. А у тех, кто верит, что сказки бывают в реальной жизни, обычно всё заканчивается разочарованием.

Мне не стоило соглашаться.

– Вы так напряжены, леди, – говорит женщина. – У вас, наверное, сегодня были очень сложные тренировки.

– Да, – односложно отвечаю я.

Куда ещё сложнее? Перед глазами возникает образ убийцы со шрамом, и я содрогаюсь.

– Вам холодно? Разжечь камин?

– Нет, что вы, не стоит.

– Давайте начнём с вот этого платья.

Две девушки держат на весу роскошный наряд из алого шёлка, расшитый по подолу золотыми нитями.

– Нет, – вырывается у меня.

Платье выглядит изумительно, но цвет такой вызывающий. Ни за что не решусь его надеть.

– Оно слишком… яркое.

– Не ярче вашей красоты.

Она это серьёзно? Да нет, конечно. Просто положено льстить клиентам.

– Мы только примерим.

Искушение. Но ведь просто примерить не значит выйти в нём к людям?

Моё молчаливое сомнение воспринимается как согласие.

– Только то, что надето на вас, под это платье не подойдёт.

Вместо плотной рубашки мне предлагают надеть изящную шёлковую маечку на тонких бретельках и деликатно отворачиваются, пока я переодеваюсь.

А потом женщина просит меня поднять руки, и девушки заносят платье над моей головой. Невесомая алая ткань струится по моей коже, и у меня по всему телу бегут мурашки от прикосновений, похожих на ласку.

Платье легче той нижней рубашки, которая была на мне до этого. Я чувствую себя почти раздетой. Ещё сильнее смущаюсь, когда меня подводят к огромному в полстены зеркалу.

– Ох, – вырывается у меня при виде глубокого декольте. – Нет, я это не надену.

– Одно мгновение, леди.

Женщина делает знак рукой, и одна из девушек быстро выходит.

– Мы просто спросим мнение ещё одного человека, – хитро улыбается она.

Что она имеет в виду, я понимаю в тот момент, когда в комнату входит Кестер.

К моим щекам приливает кровь. А моё мнение здесь ничего не значит? Мысль о том, что меня наряжают для него и по его распоряжению, смущает и кажется именно неприличной. Пытаюсь понять, что именно я ему пообещала. Где она эта грань, за которой я могу потерять своё достоинство?

«Я в этом не пойду», – собираюсь сказать я с вызовом, но останавливаюсь.

В глазах Кестера нет ни тени пошлости. Даже когда его взгляд застывает на моей груди, в нём только искреннее восхищение, но я не замечаю ни толики грубого мужского вожделения. А я видела немало взглядов за свою недолгую жизнь: и в приюте, и в больнице, где работала. Приходилось надевать наглухо закрытые мешковатые платья, впрочем, других у меня и не было. И всё равно сынок мэра после посещения больнички в свите своего отца долго не давал мне проходу, пока мои друзья доходчиво не объяснили ему, что я не забава для избалованного золотого мальчика.

Нет, никто его и пальцем не тронул. Просто поговорили. Но назойливый парень с того дня, даже когда случайно встречал меня на улицах, отворачивался.

Кестер же смотрит на меня как на божество. И грубить ему совсем не хочется.

– Кес, – мягко говорю я. – Я не смогу это надеть.

И он понимающе улыбается.

– Ты великолепна, Мели, но ты права, – откашлявшись, отвечает он и поворачивается к хозяйке всей этой роскоши. – Госпожа Варни, я хочу, чтобы Амелия сегодня чувствовала себя легко и комфортно, а это платье мы возьмём для осеннего бала в Академии. Мели, не спорь, считай, что я беру его для себя, а не для тебя.