Книга В расчете на любовь, страница 55 – Марианна Красовская

— Нравится? — с довольным видом спросил князь, увидев мой испуг. — Об этом месте не помнит никто. Старое, давно заброшенное, но еще крепкое убежище. И Нурия тебе не помощница, она не знает здешних троп. Можешь убежать, если захочешь. Тогда тебя точно никто не найдет. Лисицы быстро съедят то, что долетит до дна ущелья.

— Зачем? — выдохнула я, хватаясь за горло. — Зачем вы меня украли? Какая в том выгода? Вы ведь не злодей! Моя смерть не принесет вам удовольствия!

— Женщина должна знать свое место, — буркнул хмуро князь, отворачиваясь. Я уловила в его голосе сомнение.

— Но я была готова стать вашей по доброй воле! Разве это не лучше? О вашем триумфе знал бы весь Вышецк, а теперь не узнает никто. Верните меня домой, клянусь, я никому ничего не расскажу!

Последнее я выкрикнула уже от отчаяния, прекрасно зная, что никуда он меня не вернет. Я умру в этом страшном месте совсем скоро. А может, и не скоро. Может, доживу до зимы. Здесь меня не найдет даже Туманов. И Ермилин не дотянется. Неужели моя жизнь закончится так печально? Чем я заслужила такой конец?

Зариан ушел, даже не заперев двери моей спальни. Наверное, бросил меня тут наедине с полоумной старухой. Упав на кровать, я впервые позволила себе предаться отчаянию. Разрыдалась от жалости к себе и злости на несправедливость этого мира. Вот умру я, и никто даже не узнает, где искать мое тело. Будет ли скучать Николас? Я была ему дурной матерью. Он даже не заметит, что меня нет рядом! Туманов отвезет его на Север к Снежиным… И все вернется на круги своя.

Проснулась я от ощущения чужого взгляда. Неужели старуха? Или Зариан передумал и вернулся?

— Кто здесь? — смело прошептала в темноту.

— А кого бы вы хотели увидеть, драгоценная? — насмешливо ответила тьма до боли знакомым голосом.

— Барги! — взвизгнула я.

Сон это или явь? Я уже не знала. Только ощутила крепкие плечи под ладонями, горячие руки на талии… и подалась вперед, ища ртом его рот. Жесткие усы щекотали губы, дыхание наше перемешалось. Я целовала его как в последний раз. Сон это или явь, неважно! Никто не отберет у меня последнего удовольствия. Он же застыл как каменное изваяние, лишь позволяя себя целовать, а потом ответил так яростно и жадно, что я мгновенно поверила: это настоящее. Потому что ни один мужчина меня так горячо еще не целовал. Поцелуи Снежина обычно были сладкими, неспешными, ленивыми. Ксандр целоваться не любил и не умел, предпочитая быстрее переходить к основной трапезе. А как целовался Анатоль, мой глупый муж, я и вовсе уже не помнила.

— Красавица моя, вам полегчало?

Я снова могла дышать, а из голоса Барги исчезла всякая насмешка.

— Еще как, — заверила я. — Что вы тут делаете?

— Пришел вас спасать. Если, конечно, вы желаете этого спасения.

— Что значит «если»? — возмутилась я.

— Мне рассказывали, что Зариан — ваша свежая жертва. Быть может, вы здесь по доброй воле. Не хотелось бы стать препятствием для любви.

— Не говорите ерунды, — рассердилась я. — Этот сумасшедший меня похитил и запер здесь, в этом ужасном доме! Спасайте меня немедленно!

— В таком случае — извольте следовать за мной, драгоценная.

Он снова надо мной смеялся, но я была теперь этому рада. С ним не страшно.

— А где Нурия? — спохватилась я, когда мы уже вышли на крыльцо.

— В кухне, где же ей еще быть. Я ее связал, но не слишком крепко. Выпутается через пару часов.