Книга В расчете на любовь, страница 8 – Марианна Красовская

Письма были прочитаны. Анатоль, узнав о скандале, как честный человек явился лично. Он клялся, что никогда ничего себе не позволял… и лекари подтвердили его слова. Я была невинна как майская роза. Да я даже целоваться толком не умела!

После долгого разговора за закрытыми дверями отец дал свое согласие на наш брак. Бог весть, что ему наговорил Анатоль…

Кузина Минора была категорически против. Она даже испортила мне свадебное платье, но, конечно, это меня не остановило. Таков уж характер — если мне что-то запретить, я возжелаю этого с новыми силами.

В браке я была счастлива целую неделю. Мы уехали в свадебное путешествие — в тот самый Вышецк, куда меня теперь сослал государь. В первый же день на водах у меня страшно разболелась голова, вероятно, от обилия новых впечатлений. Я ушла спать засветло. Проснувшись ночью, не увидела мужа в постели рядом с собой и отправилась его искать. Нашла его в коридоре — он увлеченно задирал юбку нашей горничной…

Я до сих пор не понимаю, почему он так поступил. Разумеется, он клялся, что был пьян, что ничего не помнит, что ушлая девка сама его соблазнила. Но мне было довольно того, что я увидела, чтобы мгновенно разлюбить. Раз и навсегда. А еще — чтобы прийти в дикую, первобытную ярость… В ту ночь я разбила об голову Анатоля вазу. К сожалению, он не истек кровью. А мог бы загладить свою вину, оставив меня честной вдовой!

Воспоминания не приносили радости. Я повзрослела и, надеюсь, несколько поумнела. Хотя последнее все же сомнительно. Ведь вернувшись в пустой и холодный дом Снежиных, я все же расплакалась прямо в гостиной. А ведь обещала себе быть твердой и сильной!

— Госпожа, к вам с визитом князь Барги, — прервала мое саможаление горничная. К счастью, она не успела заметить слезы.

— Проси, — поднялась я с дивана. — И прикажи подать чаю с печеньем.

Андрэс Барги как всегда появился эффектно: с огромным букетом белоснежных роз, перевязанных черной траурной лентой.

— Это мне? — растерялась я.

— Я слышал, вы вновь овдовели, дорогая моя Альмира, — ухмыльнулся мерзавец. — Приношу свои соболезнования.

— Идите к черту, Андрэс. Но за цветы спасибо.

— У меня еще вино. «Северная королева», чтоб вы знали. Лучшее, что есть в этой дыре.

Вот вино было весьма кстати. Забрав у Барги розы, я крикнула горничную и велела найти самую большую вазу. И ленту непременно оставить. Так интереснее.

— Вдова, говорите? — раздумчиво произнесла я.

— Разве вы не в черном?

Я и в самом деле переоделась в черное кружевное платье, свободное и легкое. А ведь он прав. Я будто бы овдовела… в третий раз.

— Так вы приехали меня утешить?

— Глупости. Вам не нужны утешения. Я приехал праздновать вашу свободу, моя красавица. Не желаете, кстати, стать моей любовницей?

Я невольно рассмеялась от такой наглости. Плакать больше не хотелось.

— О нет, я честная вдова! Буду держать траур. Полгода, не меньше!

— Я подожду.

— Не утруждайтесь, вы не в моем вкусе.

Это была чистая правда. Барги, на мой взгляд, некрасив. У него слишком крупный нос, слишком темная кожа, слишком черные волосы. Да, улыбка замечательная, искренняя и открытая, но и все. К тому же он слишком худой. И усы эти дурацкие, он похож на таракана с ними!

Но друг он хороший.

— Я ранен в самое сердце! — Андрэс упал на диван, притворяясь умирающим. — Немедленно налейте мне выпить.