Онлайн книга «Княжна. Тихоня. Прачка»
|
— Госпожа Синегорская? — мрачно пробормотала я. — Что вам нужно? — Ну, мой супруг дал слово, что не станет лезть в вашу жизнь, а я ничего не обещала, поэтому стану. Меня мучают угрызения совести, знаете ли. — Напрасно, — вяло ответила я. — Вы тут ни при чем. Решение он принимал самостоятельно. И, насколько я помню последовательность событий, наш последний разговор состоялся еще до встречи с вами. Просторечные слова облетели как шелуха, я мигом стала той, кем была до всех этих неприятных событий: княжной Матильдой Снежиной. Речь поменялась, невольно выпрямилась спина, на губах заиграла снисходительная улыбка. Перед этой женщиной я должна выглядеть настоящей леди. — Об этом я и хотела поговорить. Слушайте, Марта, как насчет позавтракать где-нибудь наедине, а? Я ждала вас в «Хромом петухе», но вы не пришли на работу. — Ах, да. Видите ли, я упала и расшибла колено. А потом решила, что больше не хочу работать подавальщицей. — Даже так? — удивилась моя удачливая соперница, протягивая мне на удивление крепкую руку с коротко стриженными ногтями и шрамами от ожогов на пальцах. — И что будете делать дальше? — Открою свою прачечную на паях с госпожой Шанской. Я, знаете ли, неплохой маг-бытовик. Разговаривать с кем-то начистоту, не скрываясь и не путаясь во лжи, оказалось на удивление приятно. — Полагаю, в «Петуха» мы не пойдем. Куда посоветуете? — В булочную, — не задумываясь, ответила я. — Там ватрушки — просто объедение. И чаю нальют травяного. Рядом есть лавочка, в такое время никого постороннего не болтается поблизости. — Что ж, доверюсь вам. Ведите. Словно закадычные подруги, мы медленно поплелись в сторону Цветочной улицы. Колено болело, нога подкашивалась, поэтому я ковыляла с ощутимым трудом. Нужно все же сходить к целителю. А Синегорская шагала медленно и важно, как и рекомендовалось дамам в деликатном положении. В неловком молчании мы дошли до булочной, купили по большой ватрушке, попросили чаю, пообещав вернуть деревянные кружки, и уселись на лавочку под высоким кленом. — Обожаю осень, — неожиданно поведала Синегорская. — И кленовые листья, они как звезды. — На Севере, должно быть, дожди и грязь, — поддержала я светскую беседу. — Марта, а чьи это дети? Я тут немного подумала… и мне все это очень не нравится. Надеюсь, что я ошибаюсь. — Я честная вдова. Это дети моего покойного супруга. — Насчет девочки даже спорить не буду. Понятия не имею, откуда вы ее взяли. А вот мальчик… — Высказывайте свои предположения, госпожа Синегорская, — мне было любопытно, докопалась ли она до истины, в общем-то, лежащей на поверхности. — Называйте меня Миланой. Какая я вам госпожа? Итак, слушайте. Вы невинны. Вы уехали с Севера примерно пять месяцев назад, да? И не одна, с двумя детьми. Вы были фрейлиной молодой государыни последние несколько лет. Мне Асур так сказал. Что же получается: в столице восстание, взрыв в государевом дворце, государыня при смерти, а ее малолетний сын Мариус и вовсе пропал. И тут появляетесь вы: бывшая фрейлина, девственница с мальчиком лет четырех-пяти. — Да что вы, право, заладили — девственница, девственница! — с досадой поморщилась я. — Как будто это так уж важно! — Очень важно, Марта. Вы не мать этих детей и даже не вдова. Вы и женой-то ничьей не были. И у вас, как я полагаю, тот самый наследник государев. Вы — участница заговора? Похитили ребенка и скрываетесь? Но для чего бунтовщикам наследник? Шантаж? Не думаю. Государь еще довольно молод. Возьмет новую супругу, нарожает еще наследников. Возможно, он привязан к своему сыну, но это вовсе не повод идти на какие-то уступки. |