Книга Арестантка, страница 59 – Нина Вайшен

— Ты думаешь, если мять его, он превратится в сочный стейк? — недовольно спросила 3112. — Ешь, другой еды не будет.

— Я понимаю, просто… из чего он сделан?

— Брезгуешь? — она, казалось, снова посмотрела на меня с ненавистью, как тогда на Пегасе, когда в первый раз увидела.

— Нет… — мне стало трудно говорить. Мы с 3112 опять потеряли контакт, и я понимал, что следующие мои слова вызовут ещё больше её негодования. — В нём соевый белок?

— Скорее всего. Но на вкус, как сушёная курица.

— Ясно, — сказал я и сжал брикет.

— Невкусно для тебя, принцесса? Говорю же, стейков нет, — она с вызовом смотрела мне в лицо.

Раздражение взорвалось в груди и пальнуло до кончиков пальцев.

— Возьми, — вложил ей брикет в открытую ладонь. — Я не могу это есть.

— Почему, принцес…

— Перестать меня так называть! — резко перебил её я. — Принцесса — это ты. Высокомерная, жестокая и глупая.

3112 нахмурила тёмные брови, ничего не ответила, только оглянулась по сторонам, будто что-то искала. Наверняка какой-нибудь провод, чтобы начать меня душить.

— У меня аллергия. Съем и не смогу дышать, — сказал я, справляясь с нахлынувшей злостью.

Стало неловко за свой пассаж. Она же говорила, что не всегда контролирует эмоции, а я будто решил взять дурной пример. Наверняка, она голодала на каторге, и поэтому ей сложно понять, что кто-то воротит нос от предложенной еды.

3112 ещё некоторое время сидела молча без движения, подошла к двери и постучала.

— Хил! — позвала она, и почти сразу створка отъехала.

— Что ты делаешь? — спросил я, но она уже выскочила к подошедшему медику, и дверь за ней закрылась.

Вернулась 3112 через пару минут.

— Держи, — протянула мне другой брикет, крупнее и ярко-бордового цвета. — Здесь соевого белка нет.

Я взял предложенный паёк, виновато улыбнулся Мне показалось, что бесцветные губы 3112 тоже повело в улыбку.

— Спасибо, прости, я не должен был выходить из себя. Просто я… я на взводе…

— И я, — холодно отрезала она и легла на пол.

Я примостился рядом, с трудом нашел удобное положение, отвернувшись к стене. Мне совершенно не хотелось ни ругани 3112, ни скабрезных шуток про шары. А если бы мы снова начали разговаривать, неизбежно бы поссорились. Мы были такими разными. Зачем я прикоснулся к её руке? Я так выказывал поддержку, но 3112 расценила это примитивно. Опошлила, как дикарка.

Разжевывая сухпаёк, я почувствовал, как меня с адской силой стало клонить в сон. Сквозь дрему мерещились чьи-то всхлипы, но не было сил проснуться и проверить, что происходит.

— 3112~

Трой спал. Он часто и гулко дышал, будто убегал от кого-то во сне, плечи его подергивались. Бледно-голубая куртка так плотно стягивала лопатки, что от резких движений поскрипывала.

Я осталась наедине со своими мыслями и чувствами. Раньше я слепо верила, что Карлос жив. Эта вера вела меня через любые испытания, как луч маяка.

Теперь он погас, оставив меня в холодной темноте одиночества.

Воспоминания о брате казались огромным озером серной кислоты. Стоило подумать о прошлом, я словно погружалась в едкую пучину. Спасаясь от этого, рассматривала спину Троя, складки и швы на его куртке. Распутывала взглядом паутину русых волос.

Я непроизвольно подвинула ладонь ближе к Трою. В глубине души хотелось, чтобы он приютил её в своей. Какое глупое детское желание, и я гнала его прочь. Даже злилась на себя, что могу желать подобного. Тем более, сейчас.