Книга Арестантка, страница 9 – Нина Вайшен

Я подняла руку, вглядываясь в кольцо шрама на руке, который когда-то был татуировкой. Нарисованный браслет из звëзд — наша с Карлосом парная татушка. Знак нашей семьи. Второй рукой я нащупала провод, соединяющий передатчик связи и панель управления. Дëрнула, отрывая контакты. Встала с кресла второго пилота.

— Тогда почему эти последователи не спасли 3101? Если были в допросной?

— Ну… — Трой явно не знал, что ответить. — Это не представлялось возможным… Но мы продолжаем его дело.

Я отошла от панели, наклонилась, подняла трубки идентификации и незаметным движением намотала на них проволоку. Траханные звезды! Давно я этого не делала…

— Насколько хватит кислорода? — спросила я, в надежде его отвлечь.

— На трое суток, — Трой заглянул в планшет. — А чт…

Я рывком набросила удавку на шею, перекрестив концы с цилиндрами за подголовником. Если грëбанные имперцы убили Карлоса, то он будет рад, что один из них сдохнет.

Потянула что есть силы. Послышалось удивлённое бульканье. Попытка Троя что-то сказать превратилась в сипение. Он беспомощно стучал руками по приборной панели, пытался повернуться, скрёб ногтями по вдавленной проводом полоске кожи, пытаясь подцепить его. Я сильнее отклонялась назад. Создатель постарался, чтобы научить меня искусству удушения. Я с шестнадцати лет снимала часовых.

Мышцы горели от напряжения. Минута. Примерно столько отделяло живого дипломатишку от мëртвого. Минута. Обычно это так мало. Не успеть отколоть один камень от жилы. Не успеть съесть паëк.

Сейчас же время тянулось. Я прижималась к спинке кресла, на котором сидел Трой и чувствовала чёртов запах хвои. Треклятый запах. Запах леса, запах жизни на планете. Той, что у нас могла бы быть. Треклятый имперец. Видел запись… смотрел, как убивают моего брата.

— Да сдохни же ты скорей, — сквозь напряжëнные челюсти прошептала я.

Мои родители погибли, делая топливо для кораблей, типа этого. Задохнулись. Как он сейчас. Только медленно, годами, в цеху химического завода. Пока он грелся в лучах Солнца на Земле.

Трой сопротивлялся. Пытался оттолкнуться длиннющими ногами, повернуть стул, давил на мои руки, бил по голове. Все его удары приходили вскользь.

Трой слабел. Его последняя минута истекала. Вспомнилось, как он управлял кораблëм. Жалко, что в эскадрилье Карлоса было мало таких асов.

Только брат бы точно прирезал пижона, едва бы встретил. Этот ас ел ложечкой десерт и учился, пока мы подыхали с голоду в спертом воздухе железной колонии на Альфа-Центавре.

Но мои руки уставали, а он всë ещё барахтался. Упрямый. Парень вытащил меня из каторжной тюрьмы. И что? Он враг. Как те часовые. Эксплуататор. Татуировка ничего не меняет.

Бряк. Бряк. Бряк. За спиной снова раздался звук, будто по полу покатилась сотня вскрытых жестяных банок. В ногу вонзилась острая боль.

Я опустила голову и увидела огромную металлическую сороконожку размером с собаку, которая вцепилась мне в голень, прижигая паяльником, что был у неë вместо рта.

Хватку я моментально расслабила, выпуская Троя. Он безжизненно съехал с кресла.

— Твою мать! — закричала я, и принялась отдирать робота от ноги.

Сороконожка поползла вверх по моему телу, кажется, намереваясь пройтись паяльником по лицу. Я закричала. Никогда не любила насекомых, даже железных. Это ощущение, что по тебе что-то ползëт, вызывало панику.