Книга Арестантка: Тюрьма Рая, страница 144 – Нина Вайшен

— Для нас всё это значит только одно. Гомер точно нам не друг. Не друг колонистам.

— Я в этом и не сомневался, — пробормотал старик.

Столько новой информации. Почему Трой не влезает в мои мысли сейчас? Столько нового и полезного бы узнал. Жаль, я не могу сам постучать в его черепушку.

— А зачем корпорации звездная сыпь у этих людей? Чтобы что? — спросил я.

— Они хотят, чтобы эти люди… попали в рай?

— Спрыгнув в вулкан? — нервно сглотнул я.

— Тут вулкана нет. Зато есть сломанная вентиляция, — Альдо бросил взгляд на разбросанные везде кучи черной пыли. — Смерть долгая и мучительная. Думаю, вполне подойдет для этого чертового рая.

— Но зачем корпорации Дельта, чтобы эти люди попадали в рай?

— Нужно выяснить, — закончил разговор Альдо.

Шифр и наши лица наконец прошли проверку. Дверь открылась. Ностальгия дернула струны души.

Мы вошли в штаб. Наш старый штаб. Аж в горле пересохло. Чёрный длинный коридор, давно закрытый корпоратами, потому что эта жила выработана.

Нити ржавых труб исчерчивали его вдоль и поперек. Да, казалось бы. Однообразные, удручающие пейзажи жестяных коридоров. Неживые. Унылые. А они отзывались теплом. Семнадцать лет я прожил здесь. Мы прожили здесь. Наверное, это уже и был мой дом? Дом, который я бросил?

Из коридора мы вышли на большое пространство, где стояла железная хибара. Наш тренировочный центр. Я как воочию видел Сантьяго с Карлосом, дольше других задерживающихся здесь. Вон на тех перекладинах. Подтягиваются, кто больше. Двадцатилетние лбы.

Твою мать. Только бы не зарыдать. С губ слетел смешок.

— Думал, что вас поймал патруль, — донёсся до меня голос Хила, который пришёл раньше нас, чтобы договориться с местными.

Хил всегда был нашим связующим звеном с ними. Вообще всё восстание, ещё до нас с Альдо, зародилось именно с доброго врача и дедушки Принс — Массимо Гонсалеса.

Когда я поднял на Хила голову, то ком в горле встал у меня очередной раз за день. И на этот раз самый большой.

— Марк, а ты так постарел, — этот женский голос, пусть и изменился с возрастом, но всё равно напрочь сбил мне сердечный ритм.

Шепот

— Ии… Иннес? — пробормотал я, глядя на женщину, стоящую в отдалении от тренировочной площадки, возле здания нашего оперативного центра. — Ты жива?

Хил при этом как-то умилëнно улыбнулся.

— Как видишь, — хмуро сказала Иннес. — Пройдемте внутрь, а то зазевались здесь.

— Но почему я не знал? — сказал я, нагнав её.

— Наверное, потому что бросил нас и подался в наёмники? — она недобро усмехнулась, открывая гермодверь в здание.

Вот так поворот. Я слышал столько обиды в её голосе. Четыре года я думал, что она умерла. Мне же сказали, что все, кто был на борту того медицинского бота погибли. Я тосковал. Так тосковал.

Получается зря? Но я был рад её видеть. В уголках её карих глаз скопились морщинки. На лице моей медсестрички время тоже оставило свой отпечаток.

Мы спустились по почти неосвещённой лестнице в подвал. Иннес закрыла за нами люк. Темноту здесь разрывал яркий фонарь на стене, в лучах которого клубилась крупная пыль.

— Мы не хотели навлекать на колонии ещё больше беды, Иннес, — спокойно сказал Альдо. — Ты теперь главная в подполье?

— Да что там? Какое подполье, Альдо? — она окинула нас усталым взглядом. — Мы вымираем. Нас тут превращают в ходячие трупы. Подполье… У нас тут присмертье. Загляни в лазареты. Там тысячи людей.