Книга Арестантка: Тюрьма Рая, страница 4 – Нина Вайшен

А когда снова открыл, то увидел перед собой плеяду зеркал, и в том, что было ближе всего ко мне, отражались мы с Принс в той самой кладовке.

— Ш… другое дело, — сказал Конь. — Ты почти адаптировался. Сейчас очнёшься.

Я уставился на проявившееся пространство. Кругом коридоры из зеркал, смотрящих друг на друга. Бессчетное количество коридоров. Но подойдя поближе, я понял, что это вовсе не зеркала, а какие-то зазеркалья. В них находились гуманоидные долговязые существа с тёмно-коричневой кожей. С грустными, утомленными лицами. Они безучастно пялились на меня. Бесконечно вдаль вырастали ряды таких зеркал. Сотни тысяч, наверное. Я сделал несколько шагов вдоль одного из рядов и вдруг заметил пустое зеркало. В нём виднелась усыхающая высокая трава, покосившийся модульный город, и, казалось, что вдалеке, рядом с модулем, лежал человек. Землянин.

Не знаю, что на меня нашло, но так хотелось подойти и посмотреть поближе. Тянуло к нему, как к какому-то знакомому, с которым так необходимо поговорить на чужбине. Когда я подошёл ближе, то заметил, что человек будто распадался на облака дыма. Трава возле него выцветала и становилась серой.

Я вгляделся: всё пространство за зеркалом умирало вместе с ним. Рассыпались в прах какие-то люди, жилые коробки. Я отчётливо это почувствовал.

— Куда ты? — спросил Конь, когда я протянул руку к глади зеркала и ощутил жжение, но пальцы прошли сквозь тонко вибрирующую плёнку. — Ты не сможешь очнуться, пока ты в чьей-то ячейке рая.

Я пропустил слова Коня мимо ушей, потому что понял, что это был за человек, пусть он и лежал лицом к земле. Карлос. Брат Принс. Мне чудилось что-то едва уловимо знакомое. Неосязаемое. В этом мире вообще все чувства работали иначе. Перейдя границу, я побежал по рассыпающейся в прах под моими ботинками траве.

Я опустился рядом с ним на колени, перевернул. Карлос был жив, пусть и странно так говорить про человека, чью казнь я видел. Мутные карие глаза смотрели на меня с яростью. С болезненной яростью. Он задёргался, что-то схватил на земле. Ударил в плечо. Камнем. Боль опалила мою ключицу. Карлос занёс руку для второго удара. А я успел взглянуть на камень, желая, чтобы тот исчез. И камень просто растворился в руке Карлоса, будто его и не было.

Он ошарашено уставился на меня, а я морщась от боли, прижал его за плечи к траве.

— Я не враг, — мой голос чуть дрогнул, когда я заметил, что тело Карлоса исчезает под моими ладонями.

Нет. И я вдруг вспомнил тот фокус, с помощью которого создал тело себе.

— Враг… вы снова полу…сво… — бормотал, затихая, Карлос, всё больше утопая в пепельной дымке праха.

Так, Трой, соберись. Я представлял, как уплотняются клубы дыма, на которые он распадался. Как Карлос снова обретает плоть. Но руки словно всё глубже проваливались в кучу золы, что оставалась от него. Нет. Это же брат Принс. Она так любит Карлоса, даже после его смерти она держится на вере в него.

Я восстанавливал в голове человеческую анатомию, воображал сердце, кровеносные сосуды, альвеолы легких.

— Ну давай же, мне нужно с тобой поговорить! — процедил сквозь зубы я, стараясь глубоко не вдыхать, потому что прах окутал облаком и меня.

Ничего не вышло. С моим телом этот фокус прошёл. А с Карлосом нет. Пусть я его совсем не знал, эта смерть второй раз разрывала мне сердце. Мне показалось, что где-то далеко слышен крик Принс. Нет. Я напряг воображение ещё раз, и вдруг почувствовал под ладонями твёрдость плечевых костей.