Книга Отверженная жена дракона, страница 16 – Кира Иствуд

– Вместе. Навек и навсегда… моя желанная и ненавистная жена.

А потом Клоинфарн выпрямляется, разворачивается… и уходит.

Я вздрагиваю, когда дверь хлопает за его спиной.

Клоинфарн

Дверь хлопает за спиной, коридоры вьются, и вот я уже в правом крыле. Взбегаю на третий этаж. И сгибаюсь пополам, хватаюсь за перила, чтобы не упасть, не покатиться вниз по ступеням, будто жалкий смертный, не устоявший на ногах.

Прикладываю руку к груди туда, где в пустоте гудит и захлёбывается болью ледяное, расколотое… ничто.

В памяти мечется образ… Хрупкие ключицы, тонкие запястья. Адель лежит в лунном свете – беззащитная, доступная, желанная. Ненавистная. Та, с кем связана моя душа. Искусанные губы – алые как кровь, их хочется смять поцелуем, чтобы не слышать их сладкую ложь. Её пушистые ресницы дрожат, они мокрые от слёз, широко раскрытые глаза смотрят с ужасом.

“Зачем ты врёшь?” – кричит Адель.

Эхо её слов множится в осколках моего сознания.

“Зачем-Зачем-Зачем?!”

Дум-дум-дум – колотится в груди, и каждый удар ржавым гвоздём вонзается под рёбра. Внутренний зверь очнулся ото сна и мечется в цепях воли, желая уничтожить ту, что предала его. Тени облепили лицо и руки, проникая в разум, кромсая то, что от меня осталось.

Если отключусь – то…

Нет, есть способ прийти в себя.

Мотнув головой, иду по коридору, хотя всю мою суть тянет обратно – туда, где на простынях лежит девушка с искусанными губами, с глазами цвета молодой листвы, с нежной кожей, чей жар я до сих пор ощущаю на кончиках пальцев.

Шепнув заклинание, отпираю замок, толкаю дверь в спальню и шагаю в её сумрачные объятия. Затхлый запах заполняет лёгкие. Лунный свет проникает между тяжёлых бархатных штор, отражаясь в полированных изгибах мебели.

– Клоин, – раздаётся от кровати мелодичный голос.

Эйда, она уже здесь. Ожившее прошлое в его ледяной неотвратимости. Сминая коленями шёлковую ночнушку, Эйда выбирается из кровати, её светлые волосы разметались по плечам, ласковая улыбка сулит наслаждение.

Я иду к ней – будто зверь, которого тянут за цепь. Каждый мой шаг преображает комнату. Исчезает пыль, потрёпанная мебель обретает свой первозданный вид.

Опустив на пол голые ступни, Эйда тянет ко мне руки.

Как и всегда.

Подходит, ласково обнимая.

Как и всегда.

Переплетает наши пальцы, шепчет:

– Ты нужен мне… по-настоящему нужен.

Каждый раз одни и те же слова, одни и те же жесты. Прошлое неизменно.

Я пытаюсь отыграть роль, ответить, как отвечал тогда, но скулы сводит, мышцы скручивает, моё лицо меня не слушается. Внутри меня ледяная пустыня, а что я чувствовал тогда – уже не вспомнить.

– Клоин, я люблю тебя, ты же знаешь?

Сердце стучит оглушая. Убивая изнутри. Кажется, будто я слышу треск собственных рёбер.

– Знаю, – отвечаю я и не узнаю свой голос. Он пустой, измученный… Я слишком хорошо помню, что будет дальше. Но это единственный способ успокоиться. Выдрать себя из липких иллюзий.

Горький яд, который меня спасёт.

Подняв тяжёлые руки, я обнимаю тонкую фигуру девушки – родную, желанную. Ненавистную. Поддаюсь, когда Эйда тянет меня на кровать, укладывает на мягкую перину.

Она целует – легко, свободно, будто утешая, её нежные пальцы скользят по моему лицу.

– Посмотри на меня.

И я смотрю. Я опьянён, влюблён, я не могу пошевелиться. Голова делается каменной – неподъёмной, зрение – мутным, будто на глаза упала вуаль. Эйда седлает мои бёдра, снова и снова шепча о любви, но по её бледному лицу катятся слёзы.