Книга Отверженная жена дракона, страница 44 – Кира Иствуд

Я не могу ответить ему… Я вообще ничего не могу… Словно голос покинул меня вместе с Эйдой и растворился в сумраке мрачного леса.

Дракон растирает мои руки, плечи, пытаясь согреть. Тело окутывает тёплая магия, но это не помогает. Меня трясёт, холод стремительно расползается по мышцам и органам.

Я судорожно хватаю ртом воздух, а вместе с ним – колкие капли дождя. Мысли замедляются, разум впадает в оцепенение, мысли леденеют. Часть меня знает – это из-за настойки… Эйда ведь сказала, что выпила её так много, что меня больше не должно существовать. И чувствую – скоро так и случится.

Я исчезну.

– Адель, не уходи, – с глухим отчаянием просит Клоинфарн, склоняясь надо мной. – Если хочешь, ударь меня снова. Чем угодно. Только останься…

Я вижу его бледное лицо с заострёнными скулами, с тёмной раной на щеке и шее. Мокрые серебряные волосы касаются моих ключиц. В глазах – глубоких как океан – пылает ледяной огонь. И мне до безумия хочется протянуть руку и коснуться этого пламени, отдать те крупицы тепла, что у меня остались.

Все мои проблемы из-за этого мужчины, но я его не виню… Наоборот, во мне просыпается такая нежность, что хочется укутать ею дракона, будто пуховым одеялом. Согреть его так же, как он пытается согреть меня. Моя душа плачет от печали за нашу судьбу.

За то, как с нами обошёлся мир.

Тени сгущаются.

Дракон тормошит меня, что-то говорит – обеспокоенно, зло. Почему он злится? Почему его руки дрожат, почему он прижимает меня к себе, будто рассыпающееся на осколки сокровище.

Склонившись, он целует меня. Я чувствую соль его губ, а ещё горький дым и едкий пепел. Он будто хочет через поцелуй удержать меня на краю, не позволить упасть в лапы бездны.

Но во мне нет сил ответить. Нет сил потянуться навстречу.

За спиной Клоинфарна возвышаются исполинские деревья, подпирающие небо широкими кронами. В тумане мелькают чёрные монстры, их глаза вспыхивают каждый раз, как тучи разрезает очередная молния.

Тело становится лёгким, как невесомая дымка, будто я сейчас оторвусь от земли. Мне больше не больно. Не холодно. И не страшно.

Веки смыкаются.

Мне становится так хорошо…

Клоинфарн

– Не засыпай! Борись за жизнь! Адель! – мой голос хриплый, в горло будто насыпали битого стекла.

Молнии раскалывают небеса, гром сотрясает землю. Косой ливень хлещет, будто желая утопить мир.

Впервые в жизни мне так больно… холодно… и страшно

Сидя посреди туманного леса, я укачиваю Адель в руках. Она такая лёгкая, будто ничего не весит. Хрупкая, как хрусталь и холодная как лёд. Её нежная кожа совсем побелела, на золотых ресницах блестят дождевые капли, по запястью стекают рубиновые бусины крови. Скатываясь с пальцев, они впитываются в чёрную землю.

В моей груди растёт, ширится дыра, она будто засасывает рёбра и плоть, пожирает изнутри как смертельная бубонная язва. Зверь рвётся, рычит, грызёт мои кости, я слышу, как они трещат в его мощных челюстях.

Сейчас, в момент когда Адель может исчезнуть, мне сложно вспомнить, зачем я всё это начал. Для чего вернул душу наречённой к жизни, зачем привёз сюда, зачем мучил.

Я что-то хотел…

Ах, да… мести.

Правды.

А ещё – вернуть своё сердце.

…или на самом деле, я желал другого?

Да, конечно, другого! Я жаждал привязать её к себе тяжёлой стальной цепью! Чтобы она без меня не могла жить и дышать, чтобы я стал всем её миром, её воздухом и водой, захватил её мысли и тело! Чтобы она просыпалась, думая лишь обо мне! И засыпала в моих объятиях. А ещё, как безумец я жаждал, чтобы она раскаялась в своём тёмном прошлом, и каждой клеточкой ощутила то же бездонное отчаяния, что вечность разъедает моё нутро. Я грезил, что разделив эту боль, Адель уже никогда меня не покинет.