Книга Отбор Истинных. Книга 2. Второй шанс для принцессы, страница 58 – Кира Иствуд

– Тоже об этом подумала, – тихо откликаюсь я. – Думаешь, это нормально?

– Сложно судить. Но давай не расслабляться. Побыстрее расправимся с делами и уйдём. Предлагаю заглянуть в “Забытое прошлое”. Может, там будет твоя прошлая жизнь? Попробуем отыскать нашего неуловимого убийцу.

– Да, давай.

Бесшумно ступая по ковру, мы проходим через коридор и вскоре оказываемся в круглом зале с высоким потолком. Посередине на постаменте установлена скульптура мускулистого мужчины с бычьей головой, а вдоль стен одна к другой расположились одинаковые безликие двери со странными номерами:

6/345… 4/66…. 6/9… 2/760… и так далее.

– В цифрах нет никакой логики, – шепчу я, морща лоб.

– Смотри, справа от номеров есть подписи, – замечает Джаред. – О! Здесь твоё имя… Написано: “Доброе утро, Николь”. Давай зайдём и посмотрим, наконец, как это выглядит. Заодно сориентируемся.

Внутренне я напрягаюсь, но киваю со всей решительностью. Пора уже столкнуться с воспоминаниями лицом к лицу! Подойдя к Джареду, нажимаю на ручку двери…

Та поддаётся легко, створка распахивается внутрь, и я едва не проваливаюсь следом за ней. Джаред успевает поддержать меня за талию. Шаг, и мы с ним оказываемся в просторной спальне…

… и тут же наваливается столько всего! И запах весенних цветов, яркая свежесть утра, и звуки – пыхтение, шлёпающие об пол пятки.

Я в замешательстве поворачиваюсь голову… и вижу себя!

Святые Боги! Это ведь правда я!

Да только здесь ещё совсем ребёнок, мне не больше восьми! Светлые волосы торчат после сна, длинная ночнушка путается в ногах… Удивительно! Я совсем как живая…

Высунув язык от усердия, маленькая я тащу к окну тяжёлый стул.

Девочка, конечно, не замечает, что за ней наблюдают. Она – лишь фантом, сохранённое алтарём воспоминание о прошлом.

– Это же… Ох! Помню это утро! – шепчу в волнении, глядя, как ребёнок с моим лицом взбирается на стул и, вытягивая шею, приникает к стеклу. – Папа должен был вернуться из дипломатической поездки… Он обещал привезти нам с сёстрами по жеребёнку.

– И как, привёз? – отзывается Джаред.

– Да! Я назвала своего: Шубуршун… Потому что мой жеребёнок постоянно делал такой глупый звук, похожий на “Шбрш”, – я улыбаюсь воспоминаниям, в груди теплеет.

– Тогда имя ему подходит, – хмыкает принц, тоже глядя на меня-ребёнка. Губы Джареда сами собой складываются в мягкую улыбку, а на его лице появляется такое забавно умильное выражение, будто он смотрит на неуклюжего котёнка. Это длится секунду, а потом принц, будто одёрнув себя, принимает серьёзный вид.

– Ладно… надо идти дальше, – говорит он.

– Давай в ту дверь, – я показываю пальцем, – её не было в моей детской спальне… И на ней тоже номер, видишь?

– Да, и надпись… “Продолжение экспозиции”, – читает Джаред.

Мы подходим к двери, за ней обнаруживается ещё одно воспоминание из моего детства.

Здесь пахнет лекарствами, окна задёрнуты, мне около десяти лет. Я в забытье мечусь по кровати красная от температуры с осунувшимся от болезни лицом, а рядом сидит отец, шепча: “Скоро прибудет доктор, потерпи… Потерпи, малышка”. Он гладит меня по голове, а потом тянется сменить мокрую повязку на лбу.

Забавно, ведь я думала, что во время алой горячки отец ни разу ко мне не пришёл… А получается, заходил. И даже заботился.

– Это Алая хворь? – тихо спрашивает Джаред.