Онлайн книга «Жених эконом-класса»
У любой инициативы должно быть логичное объяснение. Поскольку ранее секретарша подачу кофе сама не инициировала, ее предложение рождало подозрения о наличии в кофе мышьяка или грядущем требовании внезапного отпуска. – С чего вдруг? – нелюбезно осведомился Клейстер. Катерина молча захлопнула дверь. Кирилл Антонович, успевший заметить, что сегодня у мадемуазель Николаевой вырез еще глубже, вдруг ощутил настоятельное желание попить кофе. «Возмутительно, когда женщины подобным образом манипулируют нами!» – констатировал он с легким презрением в адрес собственной слабости. Отказавшись от мысли пополнить запас кофеина в организме, юрист засел в кабинете тренировать силу воли. Клейстер так и остался в Катином списке под вопросом. Еще была надежда на Крягина, но очень маленькая, так как еще неизвестно, как шеф относится к скомпрометированной девице, которая словно лошадь истоптала его букет и обнималась у него на глазах с юристом. Вопрос с повестки дня снялся сам собой. Крягин пришел с Дианой, причем они друг на друга смотрели так, что плавился воздух. – Ты не в обиде? – заискивающе спросила Диана, когда обалдевший от счастья директор скрылся в кабинете. Катерине было просто обидно, как и любой женщине, которой предпочли другую, но обижаться можно было на мужчину, а никак не на соперницу. Прислушавшись к себе, она решила, что и ревности нет, одна только горькая констатация факта: и тут не вышло. Из коридора послышался чудовищный топот. – Не успела! – ввалилась в приемную разрумянившаяся Мышкина. – Что у вас? – Мы работаем, – холодно оповестила ее Диана. – А куда ты не успела? – Я видела в окно, как вы приехали, – хихикнула Татьяна. – И как обнимались. – И что ты планировала досмотреть здесь? Как мы наследника делаем? – Ну не знаю, – пожала толстыми плечами Мышкина. – Хоть что-нибудь. Катерине вдруг стало смешно. Ей тоже, как Мышкиной, оставалось только посмотреть хоть что-нибудь, если она немедленно не займется устройством личной жизни. «Скоро стану такой же липучей, озабоченной и жирной, как Мышкина! – подумала она, чтобы подхлестнуть себя хоть чем-то. – Надо обрабатывать в порядке поступления. Вот кто первый придет, того и обработаю!» Мышкина втиснулась в кресло и замерла, как охотник в засаде. Похоже, она твердо решила посмотреть «хоть что-нибудь» из личной жизни руководства… – К вам посетитель, – позвонил с вахты охранник. – По личному вопросу. Похолодев от ужаса, что это мог припереться Саша, Катя судорожно вцепилась в подлокотники. Диана и Мышкина насторожились. «Вот позорище, – отчаялась Катерина. – Если он еще и пьяный…» – Зовут Борис. Пропускать? – Да, – завопила она, ощущая немыслимое облегчение. – Пусть идет. Но тут же снова замерла от мысли, что Саша мог схитрить и просочиться под чужим именем. – Катрин, я к тебе, – в щель, почему-то не открыв дверь целиком, пролез Боря. В руке у него были зажаты дохленькие нарциссы. – Я так рада! – искренне улыбнулась Катя, чувствуя, как отпускает ледяной холод, сжавший затылок. – Мы можем поговорить наедине? – шепнул Боря, покосившись в сторону любопытно поблескивающих глазами девиц. – Конечно, – немедленно отозвалась Диана. – Мышкина, на выход. Не тормози. Не надо мусолить мужчину глазами, не твое! Боря заинтересованно оглянулся. Мышкина поправила грудь, огладила бока и задумчиво улыбнулась, протянув грудным голосом: – А жаль, что не мой. – Иди, – почти вытолкала ее из помещения Диана, едва сдерживая хохот. – Кто это? – Боря повернулся к Катерине. – Да так, коллеги. Ты чего пришел? Откуда адрес? – Мама твоя дала. Мы по справочнику нашли. – Мы? – У тебя замечательная мама. Она очень чуткий, отзывчивый человек. – Ну это как нарвешься, – не согласилась Катерина. – А что за срочность? – Катя, нам надо что-то решать! – В смысле? – Ну, я один, ты одна… – Боря, мы это уже обсуждали. Общий диагноз – еще не повод объединяться в стаю. – Это не диагноз, это жизнь. Время уходит. Ты в курсе, что детородный период не бесконечен? – Борька, что ты несешь? Только не говори, что хочешь стать мамой! – фыркнула Катя. – Что случилось-то? – У меня с Элей все кончено. Кто такая Эля, Катя категорически не помнила. Видимо, что-то из недавнего. – Да ладно. Какие наши годы, – она забрала у Бори цветы, основательно изжеванные его нервными пальцами. – Вот и я о чем, – очнулся от скорбных раздумий Борюсик. – Наши годы уходят. Что мы оставим потомкам? – Поэму напиши, – серьезно предложила Катерина. – У тебя должно получиться. – Тебе смешно. А ты не думала, что это судьба? Я имею в виду нашу встречу в молодости? – Боря. Я – девушка в цвету, в соку и все такое. И молодость у меня еще не прошла, – напомнила Катя, соображая, как будут смотреться в трехлитровой банке из-под предыдущего букета три тощеньких нарцисса с поникшими головками. Пора было покупать вазу. – Вот и хорошо. Давай попробуем вместе! – выпалил Борислав, мучительно покраснев. – Вместе спать? Так мы уже пробовали. – Нет. Вместе жить! – Не ори, начальников напугаешь, – предостерегающе шикнула Катерина, но было поздно. Из щели словно таракан высунулся Клейстер, с удивлением посмотрел на гостя, потом на секретаршу с цветами и пробормотал: – Однако. Неожиданно. И уполз обратно удивляться в одиночестве. – Я тебя не подвел? – заботливо спросил Боря. – Наверное, нет, – неуверенно промямлила Катя. Клейстер из списка вычеркнут не был, но его оттуда упрямо выдавливали обстоятельства. – Так что? – нетерпеливо продолжил Борюсик. – Решено? По рукам? – Боря, ничего не решено! Ты что как поросенка на рынке покупаешь! – А как надо? Мы же свои, родные почти, зачем спектакли с приседаниями? – Не в приседаниях дело, – твердо заявила Катя. – Не могу я так. В общем, отстань, Борька. Если хочешь, цветы можешь забрать. – Что я, крохобор какой-нибудь? – надулся Борюсик. – Но ты меня обидела, поэтому – заберу. Когда за ним закрылась дверь, Катя прыснула в кулачок: похоже, список претендентов стремительно таял. Она осторожно выглянула в окно, Боря не появлялся. Выждав минут десять, изумленная Катерина открыла двери в холл. Где-то вдалеке раскатывался хохот Мышкиной, ей вторил тоненький Борин дискант. |