Книга Мой желанный мужчина, страница 91 – Ольга Шерстобитова

– В это я охотно верю, – смягчился он, – учитывая, какое бесчисленное количество раз ты мне сегодня звонил, твои переживания как на ладони. Только, Эрик, вот честно, ответь даже не для меня, а для себя, только ли тут из твоих чувств беспокойство, чувство долга, вина? Ты сегодня вон, чуть город не сравнял с землей.

– Я люблю Николь, – признал очевидное, и глаза Маркуса округлились от шока.

Похоже, такого он точно не ожидал. Я старательно сдерживал свои чувства и эмоции, потому что иначе в моем случае было нельзя.

– Ну, дела… – выдохнул Маркус. – Звездная бездна, Эрик, что ж ты этого-то Николь не сказал? Она там сегодня стояла растерянная, в отчаянии, погребенная сомнениями и страхами, когда ты не ответил ни на ее признание, ни на поцелуй!

– Тебе все причины назвать? – грустно вздохнул я.

– Их даже несколько? – Маркус успел успокоиться после услышанного и теперь внимательно смотрел на меня.

– Ты ведь немало знаешь об одаренных, Маркус. Помнишь ведь, что среди стихийников водники самые эмоциональные. Наверное, это и неудивительно. Вода спокойна, но в то же время разрушительна. И именно нас, водников, легче всего задеть и ранить. А переживать боль мы можем очень долго.

Я выдохнул, отгоняя очередной поток холода, который стал чуть меньше, но никуда не ушел. Затаился, выжидая, чтобы ударить, когда я отпущу контроль над чувствами.

– И, понимая, что у Николь не освоен дар, а значит, любые сильные эмоции могут сорвать у нее контроль, и тогда за свои же чувства она расплатится выгоранием, Маркус, я был невероятно осторожен. И, как наставник, пытался оставаться с Николь предельно корректен. Вот скажи, как я могу сказать ей о своих чувствах, зная, чем это может для нее в такой период обернуться? Никогда же себе не прощу.

Маркус посмотрел на меня, но возразить ему на это было нечего.

– И есть еще другая сторона этой эмоциональной нестабильности у водников, которые только осваивает дар, – продолжил я.

Маркус нахмурился, кажется, начиная догадываться, к чему я клоню.

– Привязка. Здесь мы уязвимы в разы больше, чем остальные одаренные. А теперь представь… Николь попала в непростую ситуацию, когда у нее только-только проснулся третий уровень способностей – и чуть на острове не погибла, и едва не попала в лапы земного правительства, а до этого еще и любимую работу потеряла.

– Хм…

– И рядом, по сути, не оказалось никого, кроме меня. Именно я стал для нее точкой опоры, щитом от всех бед, получил безграничное доверие. Понимаешь?

– Да, понимаю, – задумчиво протянул Маркус.

Я потер виски, ощущая, как внутри скапливается горечь.

– Маркус, где гарантия, что со стороны Николь, это именно любовь, а не простая симпатия? Я себя слишком хорошо помню в этом возрасте. Оставшись один, я оказался растерян настолько, что был готов эмоционально цепляться за любого, кто готов поддержать.

Я покачал головой, мельком вспоминая те времена в Ариатской военной академии. Оно вроде и отгорело, и отболело уже давно, но забыть о том отчаянии, которое испытал после смерти родителей, я так и не мог. И всем сердцем желал, чтобы с подобным не столкнулась Николь. Но как удержаться на грани, не перейти ее? Есть ли она между заботой и привязкой? Я не знал ответа на этот вопрос.

– И есть ведь еще и третий момент, – я вздохнул и посмотрел на молчавшего друга. – Я дал слово Эдварду, человеку, который мне жизнь спас, позаботиться о его дочери и не могу его нарушить.