Книга Искупление варвара, страница 19 – Руби Диксон

Как провинившийся ребенок, он опускает плечи и передает его мне. Я видел это на женщине и подумал, что это не что иное, как украшение. Теперь я знаю лучше. Я осматриваю его и нежные части с другой стороны. Я сминаю все это в руке, радуясь, когда оно издает хрустящий звук, и бросаю его на землю.

— Есть ли другие вещи, похожие на этот ошейник? — холодно спрашиваю я Тракана. — Лучше скажи мне сейчас.

— Больше ничего.

Я оглядываюсь.

— Чейл?

— Больше ничего. Он прав. — В ее голосе стало немного больше уверенности. — С Элли все в порядке?

— Ей нужен целитель, — говорю я, и поскольку Тракан не двигается, я свирепо смотрю на него. — Ну?

— Нири? — спрашивает он, одергивая переднюю часть своих покрытий. — Зачем?

— Чтобы вылечить ее ноги. — Я указываю на них жестом. — Она поранилась, выйдя на улицу.

— Это потому, что она наступила на металл при минусовой температуре. Ее кожа примерзла к нему. — Тракан качает головой. — Я сомневаюсь, что…

— Мне все равно, в чем ты сомневаешься, — говорю я ему. — Я хочу, чтобы целитель посмотрела на них.

Он вздыхает и проводит рукой по лицу.

— Ладно. Отлично. Ты ведешь себя как псих. Я просто хочу, чтобы ты это знал.

Я не знаю, что это такое, и мне все равно. Все, что я знаю, это то, что я попросил доставить этих женщин сюда, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы обеспечить их безопасность.

ЭЛЛИ

Когда я просыпаюсь, то снова смотрю в потолок медицинского отсека. Вот дерьмо. Только не снова.

Я не сбежала. Я закрываю глаза, собираясь с духом. Мои новые хозяева будут недовольны. Я буду наказана.

Но оно того стоило. Я должна была снова увидеть солнце. Я должна была почувствовать свежий воздух — каким бы холодным он ни был — на своем лице. Я бы сделала это снова. Я бы терпела ежедневные побои, если бы это означало, что я могу регулярно выходить на улицу. Забавно, как что-то настолько маленькое может стать чем-то таким важным. В детстве мне не сильно нравилось выходить на улицу. С другой стороны, будучи ребенком, я никогда не думала, что меня украдут инопланетяне и заставят десять лет жить в клетках.

— Если ты закончила притворяться спящей, все ждут тебя, чтобы они могли уйти. Включая нас. — Острая на язык синяя женщина говорит где-то сбоку от меня.

Я открываю глаза и смотрю на нее, затем сажусь, проверяя, все ли в порядке. У меня пульсирует голова, но в этом нет ничего неожиданного. Однако мои ноги не болят, и я вижу, что они замотаны бинтами. Я их совсем не чувствую и подавляю легкую панику из-за того, что они были обморожены. Я протягиваю руку, чтобы дотронуться до своей ступни.

— Оставь это в покое, — огрызается женщина. — Я дала тебе дозу лекарства, чтобы остановить инфекцию, но от этого твои конечности онемели на следующие несколько часов. Тебе следовало бы поблагодарить меня, вместо того чтобы возиться с этим.

Я просто тупо смотрю на нее. Поблагодарить ее? Она совсем не была добра ко мне. Над ее манерами обращения с больными определенно нужно поработать.

Когда я не отвечаю, она вздыхает и включает свой наручный коммуникатор.

— Она проснулась. Скажи своим друзьям, чтобы пришли и забрали ее из моего медотсека.

Я держусь напряженно, не забывая ссутулить плечи, чтобы выглядеть тоньше и меньше на случай, если большой и злой инопланетянин набросится на меня с кулаками. Я наклоняю голову вперед, позволяя своим противным волосам упасть мне на лицо, и подтягиваю бумажное платье поближе к телу. Жаль, что я не сохранила свое одеяло.