Книга Укрощение варвара, страница 60 – Руби Диксон

Он толкается в меня, и вся моя нижняя половина загорается. Это сочетание большого, ребристого члена и шпоры, которая делает это со мной каждый раз. После его третьего толчка я сжимаюсь вокруг него, и перед моими глазами вспыхивают огоньки. К тому времени, как появляется номер шесть, я перехожу грань, уступая мгновенному и сильному оргазму, пронизывающему меня. Конечно, Хассен никогда не делает всего шесть или семь толчков. Он долго и интенсивно двигается во мне — иногда я думаю, что это просто для того, чтобы посмотреть, сможет ли он убить меня своим членом. По крайней мере, именно так это ощущается — смерть от восхитительного оргазма. Он накрывает меня своим телом, и я чувствую, как его бугристый лоб прижимается к моему, когда он входит в меня, снова и снова. Затем он кончает, и я чувствую, как жар его тела омывает мои внутренности. Кончая, он выкрикивает мое имя, и я испытываю до смешного девчачье удовольствие, слыша это, даже когда сама кончаю снова и снова.

Хассен перекатывается на спину, и вместо того, чтобы отодвинуться от меня, он удерживает меня на месте, а затем я лежу на нем сверху, его член все еще глубоко внутри меня. Наши тела скользкие там, где они соединяются, и я чувствую его сперму на внутренней стороне моих бедер. Однако он прижимает меня к себе, тяжело дыша, и нежно убирает волосы с моего лба. Выражение его лица — чистое удовлетворение, и на мгновение мое сердце сжимается, и я хочу, чтобы он не был тем мудаком, который похитил мою сестру. Я бы хотела, чтобы между нами не было никакого багажа, и он был бы просто еще одним безликим охотником в этой компании. Тогда, может быть, я бы не так неохотно вступала в половую связь для удовольствия.

Но я полагаю, что если бы все было действительно так, мы бы никогда не оказались вместе с самого начала. Потому что Хассен отправился бы на охоту вместе с остальными, а я бы все еще чувствовала себя одинокой, потерянной Мэдди. Забавно, что единственный раз, когда я не чувствую себя потерянной, это когда я с ним.

Он играет с несколькими прядями моих волос, а затем приподнимает бедра в медленном, восхитительном толчке.

— Люди спариваются в такой позе?

— Ага. — Я кладу руки ему на грудь и поддерживаю себя. Он чувствуется твердым и готовым снова, что безумно, учитывая, что он кончил всего минуту или около того назад. — Люди делают это и так.

— Ммм. — Он пропускает мои волосы между пальцами, а затем рассматривает их, золото ярко выделяется на фоне синевы его кожи. Затем его взгляд фокусируется на мне. — Расскажи мне больше о мужчинах, которые тебя беспокоят.

Я провожу рукой по его груди, дразня его твердые, как камень, соски. Это одна из черт ша-кхай, к которой мне нужно привыкнуть — соски, которыми можно царапать стекло. Но это странно, потому что на нем они кажутся правильными.

— Это не важно.

— А твоя сестра?

Я не хочу думать о Лейле. Я слишком запутываюсь, когда речь заходит о моей сестре.

— Она тоже сейчас не важна. — Я покачиваю бедрами над ним. — Прямо сейчас все, что важно, — это ты и я.

Его глаза блестят, и я вижу, что в этом мы оба согласны.

ХАССЕН

Я перекидываю большую тушу двисти через плечо и направляюсь к Пещере племени. Крупная добыча — это больше, чем обязанность, это предложение мира и демонстрация силы одновременно.