Книга Укрощение варвара, страница 84 – Руби Диксон

Он не может отступить от меня. Он нужен мне. Я нужна ему. Я не могу позволить ему оттолкнуть меня.

Хассен исчезает в пещере и возвращается мгновение спустя, приглашая меня войти. Я вхожу в темноту и нащупываю стену. Скалы здесь немного неровные — вероятно, недавно разрушенные землетрясением, — и я немного осторожна, когда продвигаюсь внутрь.

— Ты хочешь, чтобы я развела огонь?

— Я сам. Садись.

Мне следовало бы поспорить, но я этого не делаю. Я падаю на землю, и как только я это делаю, мои ноги начинают ныть от боли. На ощупь они похожи на глыбы льда, а мои ботинки промокли насквозь. На самом деле, я почти уверена, что я вся промокла и обледенела. Я съеживаюсь на земле, ненавидя себя за то, что я такая слабая. Что я не могу идти в ногу с ним. Что я хочу помочь и в конце концов стану обузой.

Огонь вспыхивает через мгновение, а затем я вижу, как черты лица Хассена загораются, когда он начинает подбрасывать в него топливо. Я оглядываю тени пещеры. Похоже, там хорошо припасено: в углу стопка свернутых мехов, вдоль стен корзины с припасами. Один конец пещеры выглядит немного каменистым и обвалившимся, но в остальном она большая и удобная, с достаточно высоким потолком, чтобы Хассен мог полностью стоять, и достаточным пространством для нас обоих, чтобы легко передвигаться. Некоторые пещеры охотников довольно маленькие, но эта вместительная. Это и хорошо, и плохо — хорошо, потому что приятно растянуться, и плохо, потому что на разогрев уходит гораздо больше времени.

Что ж, я могу сидеть на своей полузамерзшей заднице, или я могу помочь. Я встаю на ноги и поправляю ширму над входом, чтобы никакие порывы ветра не угрожали нашему крошечному костру, пока его разжигают. Затем я направляюсь к мехам и начинаю разворачивать их, устраивая постель. Есть три больших свертка, что означает, что у нас достаточно места для двух человек и двух отдельных кроватей… но я надеюсь, что до этого не дойдет.

— Не возражаешь, если я разденусь? — спрашиваю я его. — Моя одежда промокла.

Он хмыкает.

— Повесь ее у огня, чтобы она могла высохнуть.

Не самые приятные слова от него. Он даже не комментирует тот факт, что я собираюсь раздеться. Это нормально. В данный момент я не чувствую себя особенно сексуальной, просто устала и замерзла. Я снимаю со своего тела мокрые слои кожи и раздеваюсь до кожаной ленты, которая наполовину служит бюстгальтером. Теперь я с голой задницей и заворачиваюсь в один из толстых мехов вокруг своего тела, как в тогу, прежде чем расстелить одежду у огня. Он даже не смотрит в мою сторону, просто продолжает подбрасывать немного топлива в пламя.

Я чувствую, как мою грудь снова болезненно сдавливает. Он в депрессии. Я не могу винить его — у ша-кхай была сокрушительная неудача. Ему позволено быть эмоциональным, но прямо сейчас мы должны быть сильными. Многие люди зависят от нас в том, что мы привезем припасы, чтобы помочь справиться с суровым сезоном. Мы не можем подвести их. Я не думаю, что он хочет их подвести. Я думаю, он просто… борется.

Вместо того чтобы нежиться в красивой, теплой, покрытой мехом постели, которую я только что застелила, я тащу свою тогу к корзинам и перебираю аккуратные кожаные мешочки, хранящиеся внутри. Мыльные ягоды, специи, что-то похожее на сушеную наживку, рыболовные крючки из костей… а в другой корзинке — отвратительно пряная смесь, которую так любят ша-кхай. Я так голодна, что это выглядит аппетитно даже для меня. Я вытаскиваю мешочек со смесью и подхожу к Хассену, предлагая ему.