Книга Варварский приятель [=Пара варвара], страница 2 – Руби Диксон

Невозможно забеременеть, если внутри установлена штука, контролирующая рождаемость, и невозможно срезонировать, если вы не можете забеременеть.

Вот та причина, по которой я грею попой скамью, и не в состоянии ничего изменить.

Я смотрю на центральное кострище. Точно так же обстоят дела и у мрачного Гаса. Это тяжело — видеть, что все уже получили всё то, что вы когда-либо хотели — пару, семью, детей, а ты всё ждёшь и ждёшь.

Краем глаза я уловила небольшое движение, оторвав взгляд от мерцающего огня, я увидела знакомое лицо, которое хмурилось, глядя на меня. Хэйден. Тьфу. Это та персона, которая мне наименее симпатична в обеих ша-кхайских пещерах. Он выглядит не так мрачно, как обычно, что уже является для него своеобразным подвигом. Если бы он не был таким занудой, возможно я бы сказала, что он красив. Возможно. Он большой и, конечно, у него сильно развита мускулатура, как и у всех мужчин ша-кхаев. У него большие, изогнутые, закрученные рога, начинающиеся от самого лба, как у барана, готовящегося к нападению. У него бледно-голубая кожа и его лоб покрыт толстыми, плоскими уплотнениями-гребнями, которые должны делать его похожим на мутанта, но они лишь подчёркивают, насколько сильны остальные его черты, отвечающие за жизнеспособность. У него длинные чёрные волосы ша-кхаев, но он сбривает их по бокам головы и носит одну, очень длинную косу, которая начинается у рогов и спускается вниз по его спине. Возможно, он чей-то тип мужчины, но не мой. Его хвост всегда сердито хлещет при виде меня, словно подстрекает хозяина убраться подальше от того места, где я нахожусь.

Наши взгляды встретились и он скрестил руки на груди, будто говоря тем самым, что не нужно становиться у него на пути.

Да мне всё равно! Я скорчила ему гримасу. Не знаю, почему он так меня ненавидит, но я устала от этого. Я обрадовалась — но и осталась разочарованной — когда он ушёл прочь. Я бы поборолась с ним, но он на самом деле не захотел со мной вступать в перепалку. Обычно он выплёвывает в мою сторону несколько слов, сверкает взглядом, и уносится прочь, когда я уже достаточно его достала.

Я ткнула Фарли, сидевшую рядом со мной с горшком краски. Она рисовала яркую красную линию вдоль своей руки.

— Что с Хэйденом в последнее время?

— А? — Она обмакнула кисть в красный цвет и поставила точку на моей руке.

— Он выглядит ещё более сердитым, чем обычно, — сказала я ей и послушно повернула свою руку, чтобы она смогла добавить и синюю точку рядом с красной.

— Ой. Он был таким… кислым… когда узнал, что ты пошла одна в главную пещеру. Он орал на Таушена несколько часов.

Мои брови сдвинулись вверх.

— Почему? Он же ненавидит меня. — Он должен был быть рад тому, что недавно я решилась на этот опасный путь. Наверняка он надеялся, что я упаду в какой-нибудь сугроб и никогда из него не выберусь.

Она пожала плечами и взяла меня за руку, щекотно прорисовывая на ней круг.

— Он заботится о женщинах. Он думает, что глупо ими рисковать.

О, блевота. Шовинист.

— Со мной всё было в порядке. — Конечно, было немного страшно, но я справилась. Я пошла, т. к. у нас не было выбора. Тиф, Таушен, Салюх и я были в Пещере Старейшин — на разбитом космическом корабле ша-кхаев, лежащем там уже несколько сотен лет, — когда Тиф заметила близкую бурю. Мы решили направиться в пещеры, чтобы предупредить всех об опасности. Но Тиф повредила лодыжку, так что они с Салюхом остались. Таушен пошёл к Южной пещере, а я направилась к главной, не смотря на приближающуюся метель и на то, что никогда ещё я не ходила по этим местам сама.