Книга Варвар-пришелец, страница 113 – Руби Диксон

Я понимаю, что она имеет в виду. Когда я рядом с ней, мне нужно жить настоящим моментом, а не беспокоиться о прошлом или будущем. Я киваю и, вырвавшись из ее хватки, сам беру ее за руки.

– Я думаю, что должен быть сверху, если мы снова собираемся спариться, – говорю я, глядя на нее с вызовом.

– Кто сказал, что мы собираемся спариться? – возражает Лиз.

– Я, – и отпустив ее руки, я тянусь, чтобы подразнить ее сосок. – Или ты слишком устала?

Она медленно вздыхает, а затем смотрит на меня с прищуром.

– Играем в «камень-ножницы-бумага» на то, кто будет сверху.

– Что? – хмурюсь я, – Что это такое?

– Еще одна игра, – она демонстрирует мне фигуры руками, объясняя, какая из них бьет какую. В детстве я играл в подобные игры с Векталом, правда, у нас были другие фигуры. – Ты готов? – спрашивает она, выставляя кулак. – Считаю до трех.

Досчитав до трех, она оставляет руку сжатой в кулак, в то время, как моя ладонь раскрывается.

– Сукин сын! – злится Лиз на проигрыш.

Я ухмыляюсь. На самом деле ей все равно, кто будет сверху, просто она ненавидит проигрывать.

– Я начинаю получать удовольствие от этих игр.

– Ах так? Тогда два из трех, – бросив вызов, она закидывает на меня ногу, садясь на мой член, который тут же твердеет. Она покачивается на мне, пока мы играем. К тому времени, как я наконец выигрываю, влагалище моей пары наполняется влагой нового возбуждения, и мне уже все равно, кто будет сверху и в какую игру мы играем.

У меня есть Лиз. Я уже победил.

– Мы тоже отправляемся в медовый месяц, – говорю я Джорджи, кладя мешочек свежего травяного чая в сумку. – Мне нравится эта идея.

– Правда? – Джорджи, кажется, удивлена моим заявлением.

– Конечно, почему бы и нет? – я рассматриваю мешочек чая в руках. Я решила пополнить запасы перед тем, как мы с Раахошем снова отправимся в недельное «изгнание». Мы принесли с охоты немного мяса и шкур, и пока Раахош разговаривает с Векталом, я роюсь в кладовке. Я сказала, что схожу за мылом, но раз уж я здесь, то почему бы не набрать всего понемногу.

Если другие начнут ныть по поводу чая, я, конечно, соберу немного листьев, чтобы восполнить запасы. Но я тоже часть этого племени, а значит, имею право на чай так же, как и все те, кто сидит на заднице у костра.

Даже если Джорджи имеет что-то против, она ничего не говорит, просто с любопытством смотрит на меня.

– Я удивлена, что ты в таком хорошем настроении, зная, что тебе снова приходится уходить.

– Почему? – она протягивает мне мыло, и я морщусь, понюхав его. – У нас есть что-нибудь, что не пахнет салатом? Из-за беременности я не переношу запах зелени.

Она роется в другой корзине и протягивает брусок розового цвета, который пахнет мыльной ягодой. Так-то лучше.

– Не знаю, я почему-то думала, ты будешь расстроена… из-за всего, что произошло. И обижена на меня.

– Признаю, у меня припасена парочка ласковых почти для каждого в этом племени, – или пара десятков. – Но, проснувшись однажды утром, я поняла, что я здесь, со своим мужчиной, занимаюсь тем, что люблю, и мне не нужно слушать, как Джози болтает у костра о том, сколько детей она хочет, если когда-нибудь найдет отклик.

– Она мечтательная, – тихо говорит Джорджи. – И одинокая.

– И болтливая, – я изображаю рукой болтающий рот. – Но гнев я в себе уже поборола. Не хочу провести следующие три года (или сколько потребуется, чтобы мой ребенок появился на свет), тая в себе ненависть. Вот почему я хочу потрясающий медовый месяц. Мы проведем время, узнавая больше друг о друге, занимаясь сексом, и в итоге станем с Раахошем одним целым. Тогда уже ни один придурок из племени не сможет разлучить нас. Нам будет здорово, несмотря на то, что вы, ребята, допустили ошибку, изгнав нас.