Книга Варвар-пришелец, страница 117 – Руби Диксон

Я сразу понял, что она захочет эти «медовые луны». Она говорила об этом на следующий день после того, как мы прибыли в пещеры, и вернулась к этой теме прошлой ночью, лежа в мехах.

Это – путешествие для любви и единения партнеров, недавно испытавших резонанс.

Я хорош в охоте, в выслеживании добычи, искусно обращаюсь с копьем и изготавливаю отличное оружие. Неплохо владею охотничьей сетью и быстро бегаю… Но я понятия не имею, как создать «романтическую атмосферу». Я не представляю, что еще могу сделать, чтобы показать Лиз, как я счастлив.

Я даже не знаю, с чего начать.

Пока мы идем, она держит меня за руку, болтая о Майлак, Джорджи и ее ребенке, который появится спустя много-много лун. Я должен слушать свою пару, но вместо этого думаю о разговоре с Зеннеком этим утром, пока Лиз спала.

Я сидел у огня, пришивая толстые подошвы к ботинкам моей пары, чтобы ее ноги не мерзли так сильно вне пещеры. Было очень рано, но я не мог заснуть. Мы ночуем вместе с остальными охотниками, и хотя Лиз не обращает на них внимания, я не в силах просто обнимать ее. Не тогда, когда она прижимается ко мне, тихо вздыхая от удовольствия и пододвигаясь все ближе.

Это сводит меня с ума.

Поэтому я решил заняться ее ботинками, а Зеннек присел рядом со мной у огня. Он выглядел… счастливым и довольным. Его шея была покрыта темно-синими кровоподтеками, которые я не мог не заметить.

– Тебя кто-то укусил?

Зеннек сначала пришел в недоумение, а когда я жестом указал на его шею, расплылся в довольной улыбке.

– Моя пара.

Ах да, свирепая Мар-ленн. Я слышал, она самая решительная из женщин и, видимо, полна намерения крепко держать Зеннека за член. Уверен, уж он бы-то знал, чем заняться в медовые луны. Зеннек молчалив, как и я, но, если я молчалив в силу своего одиночества, некрасивой наружности и странностей поведения, Зеннек молчалив в силу характера. Я заметил, что это не изменилось даже после появления у него пары. Они с Мар-ленн похожи и держатся особняком от племени, им никто не нужен, кроме друг друга.

Я завидую этой безмятежности.

И решаю спросить Зеннека:

– Моя пара хочет романтики во время нашего следующего похода, – я чувствую себя глупо, говоря это, и протыкаю иголкой ботинок, надеясь, что Зеннек не видит моего смущения. – Есть идеи?

Он довольно ухмыляется.

– Ты спрашиваешь меня, как тебе следует ухаживать за твоей парой?

– Я знаю, как ухаживать, – огрызаюсь я. – Мне нужны новые идеи. Что-то, чем можно ее удивить. Что-то, что нравится людям, о чем я даже не подозреваю.

Зеннек задумывается, а я продолжаю вонзать иглу в ботинок.

– Я понимаю. Ты спрашиваешь, потому что Мар-ленн не стесняется таких вещей, – я киваю, а он потирает подбородок, напряженно размышляя. – Самое простое, что можно сделать – доставить удовольствие женщине, но ты это и так знаешь.

– Да, – я продолжаю шить, но в более размеренном темпе. – У меня никого не было до Лиз. Я хочу… чтобы она была счастлива.

«Ведь я уродливый изгой и не знаю, смогу ли сделать ее счастливой», – эти ужасные мысли я оставляю при себе.

Он обдумывает это.

– Мар-ленн любит слова, – говорит он спустя какое-то время.

– Слова?

Зеннек кивает.

– Грубые слова. Смелые слова. Я говорю ей, что собираюсь с ней сделать и как именно. Произнося это, я прикасаюсь к ней, и она приходит в восторг.