Книга Угольки, страница 12 – Клэр Кент

Чистое везение (хорошее, плохое или нейтральное), что он появился до того, как эти парни увезли меня к какому-то Баку.

Я думала, все скоро закончится, но нет. Потому что Кэл приехал за мной.

Он открывает пассажирскую дверцу и бросает меня на сиденье, захлопнув за мной дверцу. Затем садится на водительское место и переключает передачу, бросая на меня сердитый взгляд искоса.

Именно этот сердитый взгляд снова провоцирует меня.

— Я не хочу жить с тобой, — у меня из носа снова течет, но я могу вытереться лишь своим предплечьем. — Я оставалась там только из-за Дерека.

— Думаешь, я этого не знаю, бл*дь?

— Я не хочу возвращаться.

— Ну, ты совершенно точно, бл*дь, не можешь остаться здесь, — он раздраженно мотает головой назад, туда, где раньше был мой родной город. — Кто твои люди?

Мои люди. Нет у меня никого. Уже нет.

— Моя мама мертва.

— Это я уже знаю, — я никогда не замечала за ним такой открытой злости. — Кто еще у тебя есть? Бабушки-дедушки? Дяди? Братья? Кузены? — он ведет машину, но продолжает поглядывать на меня, тяжело дыша.

— У меня нет никого.

— Друзья? Соседи?

— Их было мало, но теперь они все мертвы.

Он смотрит на темную дорогу перед нами, тускло освещенную фарами грузовика. В следующие пару минут тишину нарушает лишь мое периодическое шмыганье носом.

Наконец, я с трудом сглатываю.

— Просто высади меня где угодно. Я справлюсь.

— Ни за что, бл*дь.

Будь проклят этот мужчина. Я не думаю, что хоть один человек в мире способен разъярить меня настолько сильно и быстро, как он.

— Я не твоя ответственность. Я предпочту быть сама по себе.

— Неважно, что ты предпочтешь. Мир такой, какой он есть. И весь он сейчас такой же похеренный, как и этот город позади. Ты маленькая, и ты до сих пор слишком мягкая. Ты не в безопасности в одиночку.

Впервые за целую вечность я чувствую, что могу суметь заплакать. Мой голос срывается.

— Но…

Он награждает меня очередным свирепым взглядом.

— Слушай, ребенок. Я знаю, что я тебе не нравлюсь. Я знаю, что ты бы предпочла застрять с кем-то другим. Я знаю, что для тебя я всего лишь дерьмовый отец твоего мертвого бойфренда. Но два года назад мир скатился в ад, и прямо сейчас у тебя нет других вариантов. В одиночку уже не безопасно. Я единственный вариант, который у тебя остался.

Нет никаких аргументов, которые я могла бы ему озвучить. Я точно знаю, что он прав. И я могу сколько угодно это ненавидеть, но реальность от этого не изменится.

В этом мире не осталось никого живого, кто мог бы мне помочь. Защищать меня.

Никого, кроме Кэла.

Но он ошибается в одном. У меня есть один вариант. У меня все еще есть тот пистолет. Я могу им воспользоваться. Покончить со всем, совсем как я думала несколько минут назад.

Но материализовавшись, эта мысль тут же рассыпается в ничто.

Я не сделаю этого. Я не убью себя.

Это, может, и проще, но это не в моем духе.

Я начинаю плакать. Почти беззвучно слезы текут по моему лицу, а из носа начинает бежать еще сильнее. Мое тело трясется так сильно, что я крепко обхватываю себя руками в попытках сидеть смирно.

Кэл ничего не говорит. Даже не смотрит на меня. Но через минуту запускает руку в карман на дверце со своей стороны и достает пачку чего-то вроде старых салфеток, прилагавшихся к фастфуду.

Они пахнут плесенью, но я использую их, чтобы вытереть лицо.