Книга Принцесса, страница 35 – Клэр Кент

— Какой совет?

— Просто девчачий треп, — быстро отвечает Фэйт, прежде чем я успеваю порыться в памяти в поисках чего-нибудь подходящего, что можно было бы озвучить. — Вы разобрались с генератором?

Джексон наклоняется, чтобы быстро поцеловать ее, а затем протискивается вперед, чтобы примоститься на одном сиденье с ней. Разговор переходит на другие темы.

Несмотря на дружескую, непринужденную беседу, мне кажется, что Грант все еще наблюдает за мной, как будто пытается понять, о чем я думаю.

И я очень не хочу, чтобы он узнал.

***

Мы проводим на ферме еще час, и я, честно говоря, не могу вспомнить, когда я проводила время лучше, но потом Грант говорит, что нам нужно возвращаться. Последнее, чего мы хотим — это оказаться вне нашего забора после наступления темноты, так что я не возражаю. Я спешу в туалет, пока он проверяет, надежно ли уложены все наши новые припасы (и курицы) на заднем сиденье джипа.

Снова выходя из дома, я ожидаю, что Грант будет сидеть за рулем и нетерпеливо ждать, когда я займу свое место, но нет. Он стоит, прислонившись к машине, и разговаривает с симпатичной девушкой, которую я раньше не встречала.

Девушка молода — может быть, даже моложе меня — и она вовсю флиртует с ним. Я вижу это сразу же, сделав буквально два шага за дверь.

Должно быть, она одна из жительниц фермы. У нее темные вьющиеся волосы и майка, которая максимально подчеркивает ее соблазнительную фигуру. Широкая и обаятельная улыбка и густые ресницы, которыми она умеет добиться хорошего эффекта. Она, наверное, очень приятный человек, но застав ее в таком виде с Грантом, меня захлестывает волна гнева.

Это нелепая реакция.

Постыдная.

Я осознаю это, даже когда мне хочется клацнуть зубами и показать когти. Грант не мой. У меня вообще никого нет. И Грант почти улыбается — что с ним редко случается — так что он явно не возражает быть объектом внимания этой девушки.

Этот факт расстраивает меня еще больше.

Я подхожу к джипу и забираюсь на пассажирское сиденье, ничего не говоря и не признавая их существования. Если он продолжит болтать с этой девушкой, пока я сижу здесь и жду, я серьезно начну сигналить.

К счастью, я спасена от этого конкретного унижения, потому что Грант говорит девушке, что ему нужно идти, а затем забирается на свое место.

Он бросает на меня быстрый вопросительный взгляд, затем включает зажигание. Я старательно избегаю его взгляда.

Он подвозит нас к воротам, а затем мы выезжаем на небольшую дорогу, которая ведет прочь от фермы. Через несколько минут Грант поворачивает голову.

— Что происходит?

— Где?

— С тобой.

— Ничего не происходит, — я все еще стараюсь не встречаться с ним взглядом. Не спрашивайте меня, почему. Просто мне кажется, что так будет лучше.

— Почему ты лжешь мне? С тобой что-то не так, и я хочу знать, что именно.

— Со мной все в порядке. Ты ведешь себя нелепо.

— Кто-нибудь беспокоил тебя там, на ферме? — его голос становится раскатистым, как это бывает периодически.

— Нет. Конечно нет. Они все очень дружелюбны.

— Кто-то к тебе приставал?

— Нет! — меня начинает раздражать этот допрос, так как довольно скоро он точно выяснит, что вызвало мое настроение, а я правда не хочу, чтобы он знал. Если у меня хватит ума, я сменю тему на что-нибудь безопасное. Мне нужно перенаправить этот разговор, чтобы я больше ничего не раскрыла. Но, очевидно, ум — это не всегда про меня. Потому что, к своему стыду, я слышу, как продолжаю. — Ко мне никто не приставал.