Книга Последний проблеск света, страница 63 – Клэр Кент

— Давай, — я обнимаю его рукой за талию. — Обопрись на меня.

— Мне не надо на тебя опираться. Я же сказал, что в порядке.

Он не в порядке, и мы оба это знаем. Должно быть, его лодыжка ужасно болит, если судить по бледноте коже и искаженной гримасе на лице. И он действительно переносит на меня часть веса, пока мы ковыляем к джипу.

Он поворачивает к водительской стороне, но я направляю его в другую сторону.

— Я сама. Ты повредил правую ногу, так как ты будешь вести машину?

Он не отвечает. Ему и не нужно отвечать.

Он садится, хрипло дыша и вытирая лицо футболкой.

Затем ударяет обеими руками по поверхности автомобиля перед ним.

— Бл*ть!

Я не виню его за эту вспышку. Ему наверняка больно, и он ненавидит чувствовать себя беспомощным.

Трэвис с растянутой лодыжкой — это последнее, что нам нужно.

Я иду к кузову, чтобы достать нашу аптечку, нахожу там бинты и антисептическую мазь для его пореза, а также компрессионную повязку, которую мы взяли из аптеки.

— Давай, — я приседаю на корточки у пассажирского сиденья, чтобы иметь доступ к его лодыжке. — Дай мне хотя бы перевязать. Это поможет немного уменьшить опухоль.

Он ворчит, но позволяет мне снять его ботинок и носок, а затем перевязать лодыжку.

Это уже выглядит ужасно. Его нога ужасно опухнет.

— Жаль, у нас нет льда, — говорю я. Один из тех дурацких, тщетных комментариев, которые все отпускают время от времени.

Вспоминая времена, когда все было лучше. Легче.

— Все будет хорошо, — теперь Трэвис уже не злится. Но он безвольно обмяк, и от этого мне становится еще хуже.

Я стираю кровь с его лба и приклеиваю пластырь на ранку. Порез не слишком глубокий. Просто сильно кровоточит.

— Давай я дам тебе ибупрофен. Хотя бы поможет от боли.

Я беру один из наших пузырьков и достаю несколько таблеток. Я передаю их Трэвису с бутылкой воды. Затем достаю пару таблеток для себя и беру у него воду, чтобы запить.

— Все еще спазмы? — спрашивает он, не сводя глаз с моего лица.

— Да. Но не такие сильные. Вся эта драма отвлекла меня.

Он тихонько фыркает, так что я чувствую себя получше.

— Уже поздно, — говорит Трэвис, когда я закрываю кузов и подхожу к водительскому сиденью. — Нам надо поискать место, чтобы разбить лагерь на ночь.

— Наверное, нам не повезет настолько, чтобы снова найти хижину для ночлега.

— Сомневаюсь. Мы тут в глуши. Но так даже лучше. В глуши хоть безопаснее.

— Знаю.

Я молюсь, трогаясь в путь.

Я не молилась уже давно. Годами. Но по какой-то причине молюсь теперь.

И я молюсь о мелочи. Не особенно важной в общей картине.

Но Трэвис возле меня ощущается странно поверженным, и это меня расстраивает.

Нам очень нужно безопасное место, чтобы провести ночь.

***

Мы едем минут пятнадцать, и я резко торможу.

Трэвис охает и хватается за поручень.

— Что такое?

— Смотри, — я показываю вправо.

— И на что я смотрю?

— Там еще одна тропа.

— И что?

— И то, что она, похоже, куда-то ведет.

Трэвис хмурится, до сих пор потеет и выглядит особенно ворчливым.

— Нельзя знать наверняка.

— Тогда зачем туда сворачивать? Там дорога поднимается выше по холму. Она должна куда-то вести. Может, там хижина вроде той, что мы нашли вчера.

— А может, ничего. Живописное местечко или типа того. Едва ли мы тут найдем уютный домик.

Я раздражена, и мое лицо это отражает.

— Ну, попробовать-то стоит, не так ли?