Книга Последняя роль для попаданки, или Кто убил Золушку?, страница 37 – Алена Ягинская

Так они пришли вдвоем в покои. А когда про отравление речь зашла, тогда они и смекнули, что дело неладно. Но переживали не за отравление (не было же его, и магический допрос покажет, что не они ничего не добавляли в еду), а за то, что постороннюю на кухню пустили.

И как вам такая логика? Хотя о чем я, какая логика у бреда…

— Вы вообще сами понимаете, что чуть не натворили? — спросила, устало опускаясь в кресло и размышляя, что тут на столе съедобное есть. Взяла нож и принялась задумчиво постукивать им по ладони, примеряясь, на что же намазать паштет. В хлеб ведь яд не добавляют?

Обе дуры упали на колени, каждая просит ее наказать, а сестру не трогать.

М-да, дисциплины ноль.

— А где была главная повариха, почему не контролировала отдачу? — спросил принц.

— Ее королева вызвала, обсудить, что и кому подавать, — ответили служанки.

А мне вот интересно стало, не благодаря ли этой милейшей женщине я тут кашками питаюсь и то через раз, когда кто-то паштеты и… — заглянула на поднос принца — …оладушки пышные уминает? Ладно, разберемся и с этим.

Хотя, как ни крути, неприятная ситуация. Отложила нож, а то мало ли…

Служанок забрали стражники. Сестры смотрели на них с ненавистью первая и ужасом вторая. Ну да, каюсь, увлеклась малость…

Я надеялась, что и его Высочество покинет меня вместе со своим другом, но они, как ни в чем не бывало, принялись разливать чай. Сами, без служанок.

Вот они нормальные вообще, нет? Сейчас отравятся, а обвинят-то меня! И их бы послать, чтоб вежливо с гарантией, но у меня от такой наглости все цензурные слова пропали.

— Леврония, утро выдалось напряженным, не хотите выпить чаю? — спросил меня принц Филипп.

— Благодарю, ваше Высочество, к столь изысканным сортам непривычна я, воздержусь.

Не говорить же им, что чай у них — отстой.

— М-м-м, а по-моему, очень бодрящий аромат, — молодой мужчина смаковал чай и поглощал мой тост.

Что же, хоть он не пропал. А я так и не знала, что же можно съесть, а что грозит отбытием в мир иной и не решалась съесть ни кусочка.

— Вы делаете очень вкусные тосты. Когда мы поженимся, завтракать я буду только в вашей компании! — заявил этот хлыщ напомаженный.

Где там яд, говорите? Сейчас я ему еще пару тостов организую!

— Ваше Высочество, я буду счастлива угодить вам! — склоняюсь в реверансе, а то чего-то у меня снова кончики пальцев закололо.

— Ну что вы, Рони, зовите меня Филипп, мы же с вами совсем скоро будем очень близки!

И подмигивает еще так нахально.

Так, дышим глубоко, думаем о хорошем, о Санькиных ямочках и ресничках, и глазках карих… Вот, уже лучше. Нет, Лера, о том, чтобы отравить жениха, думать не надо. Не думать, я сказала. А-а-а, блин, да что ж такое-то!

И снова я сижу на коленях, меня гладят, как ребенка, и шепчут что-то успокаивающее. Не надо меня утешать! Я так точно не успокоюсь, только сильней расстроюсь!

— Рони, ничего страшного не произошло, ну магия, ну вырвалась из-под контроля, с каждым бывает. Чего вы так испугались?

— Я вас сожгу, и меня казня-ят, а мне нельзя, я же тогда не проснусь уже! — ревела я. — Кто тогда за Саней присмотрит? Они же съедят его, вурдалаки ненасытные!

— Ну что вы такое говорите, дорогая. Подумаешь, походите в браслетах-ограничителях, пока не возьмете магию под контроль. А хотите — в Академию пойдете учиться? — это принц утешает уже.