Книга Последняя роль для попаданки, или Кто убил Золушку?, страница 55 – Алена Ягинская

Кабинет был рабочим — это сразу бросалось в глаза. Папки и документы лежали на рабочем столе, занимавшем большую часть кабинета, и на столике возле камина, на спинке кресла небрежно устроился камзол, металлический шкаф-сейф гордо выпятив замок, стоял возле окна, полки с книгами, папками и свитками ровными рядами тянулись вдоль стен. И не было ни излишней роскоши, ни помпезности, только герб в позолоченной раме висел над креслом хозяина, коллекция мечей на другой стене, и портрет короля (судя по короне) в нише между окнами.

Ага, а вот за его Величеством, скорее всего, тайник. Но начнем с рабочего места. Я обошла стол, чтобы начать с выдвижных ящиков.

О чем я думала, когда вскрывала кабинет советника принца? О том, что со мной будет, когда Луиза узнает, что я не стану невестой его Высочества, и мы покинем дворец. О том, как сообщить ей это. И о том, что у меня не так много времени, чтобы найти Луизе какой-то свиток и что неизвестно, что будет после этого с Сашкой. Короче, я думала о десятке разных важных и не очень вещей, но только не о том, что меня могут поймать. Никого из наших ни разу не ловили, вот и я свято верила в удачу.

Когда дверь начала открываться, я успела присесть, прячась под стол. Но меня это не спасло.

— Выходите, Леврония. Не пристало избраннице его Высочества прятаться под столом, — раздался голос хозяина кабинета.

Пришлось выбираться наружу.

— Доброе утро, ваша Светлость! — я отряхнула платье и постаралась изобразить реверанс.

Стоя между креслом и столом это получилось довольно коряво, но зато от души.

— Рада вас видеть! — добавила я, сияя, как медный пятак.

— Да неужели? — советник Высочества надменно выгнул бровь.

Надеется смутить меня? Да щазз!

— Безусловно! Вы же хотели поговорить, я пришла, — я развела руки в стороны и слегка склонила голову — мол, вот она я в лучшем виде.

— И что вы под столом делали?

— Колечко закатилось, — на голубом глазу сообщила я, — доставала. Вот!

Я продемонстрировала простенькое украшение, что стянула под столом с пальца.

— Позволите? — Тристиан протянул руку.

— Нет, простите, оно очень дорого мне. Как память.

Я врала. Понятия не имею, что это за кольцо, но расставаться с ним категорически не хотелось. Когда снимала его, возникло чувство, как будто от моей души часть отделили.

— Так что вы хотели сообщить мне? — спросила, чтобы сбить мужчину с цели. Не нравился мне его пронзительный взгляд, совсем не нравился.

— Я? — удивился советник принца.

— Ну не я же! — притворно возмутилась я. Что поделать, не зря говорят, что наглость — второе счастье. А для некоторых — первое и единственное.

— Вообще-то это вы ко мне пришли!

— Конечно, я. А вы ждали кого-то еще? Ладно, тогда я позже зайду!

Я попыталась гордо и независимо пройти мимо. Не удалось. Но попробовать-то я должна была.

— Что вы себе опять позволяете? — возмутилась я, оказавшись схваченной и прижатой к мужчине. — Прекратите меня обнимать, в конце концов, это неприлично!

Я шлепала его по плечам, толкала в грудь, а сама пыталась прощупать, нет ли при нем заветной иголочки. Он стоял, не шелохнувшись, и не выпускал меня из объятий.

— Трис? Леврония? Что здесь происходит?

— Филипп, это не то, что ты подумал! — заявил приятель принца, ослабляя хватку.

«Да блин, сколько можно-то!» — подумала я.