Книга Истинная избранная для дракона, страница 70 – Аманда Франкон

Я уснула с горько-радостными мыслями о том, что способ добраться до континента уже нашла, а ранним утром, собрав в порядком потрепанную котомку только дневники, вышла из пещеры. Амулет я все еще сжимала в ладони и несколько раз поднимала руку, чтобы выбросить в пропасть, но не смогла. В итоге, не придумав ничего лучше, обмотала его вокруг шнурка для волос, так что он почти скрылся сильно поредевшем хвосте, и уверенно направилась к Лаогэру.

Ты жесток, но прекрасен, Край Драконов. Я полюбила тебя, но пора прощаться.

Лаогэр высадил меня на склоне горы, с которой когда-то мы со Старром улетали с континента. Я вдохнула прохладный воздух, отмахнулась от снега, который норовил залезть то в рот, то в глаза, и вопросительно взглянула на дракона.

— Я тебе не извозчик. Обещал доставить на континент — выполнил, — резко отрезал он.

Мне оставалось лишь пожать плечами. Он и правда не обязан, дальше я сама справлюсь.

Лаогэр отвернулся, и с презрением посмотрел вниз, в долину, пустоту которой разбавляла только пограничная башня. Я вспомнила ее, а потом и Арея. Надо найти этого засранца и отвесить ему хорошего пинка!

После короткого отдыха, который прошел в гробовом молчании, дракон отвернулся и, не прощаясь, начал менять облик, но прежде, чем его лицо начало вытягиваться в звериную пасть, все же обернулся.

— Надеюсь, ты все-таки выживешь, — коротко бросил он, а спустя пару мгновений взмахнул крыльями и взмыл в небеса.

Я же направилась вниз по тропе, которая уже к полудню превратилась в широкую дорогу. Правда, с нее мне пришлось сойти, чтобы обогнуть каменную крепость. Я ведь не знаю, искали ли меня после побега, и не казнят ли вновь, если я просто так объявлюсь перед солдатами. Которые наверняка запомнили мое лицо.

Два дня пути прошли спокойно. Боль и слабость после недавнего прыжка утихли еще во время полета, и теперь я наслаждалась путешествием — по большому счету прогулкой — и надеялась, что не в последний раз топчу пыльные дороги.

На третий день пути мне все чаще стали попадаться повозки и даже целые караваны. Люди, нагруженные нехитрым добром, разбегались от столицы кто на запад, кто на восток, а кто и к дальним северным деревням.

К пятому дню пути, приблизившись к городу, я уже издалека увидела, что дорога забита — не протолкнуться. Люди — кто с повозками, а кто и просто с мешками на плечах — медленно двигались прочь от городских ворот. С холма я заметила, что над стеной, ограждающей самые старые кварталы, то и дело в небо взвиваются струйки дыма.

Я одновременно хотела поскорее добраться до замка и боялась туда попасть. Идти приходилось гораздо медленнее: чтобы меня, идущую против толпы, не затоптали, брела вдоль обочины, то и дело перебираясь через рытвины и овраги. Горожане, явно беженцы, косились на меня кто с равнодушием, кто с легким удивлением, но никто из них не отвечал на вопросы.

Когда к вечеру шестого дня я доплелась до городских ворот, путь мне преградил гвардеец в помятой форме, небритый и воняющий потом за версту.

— С каких это пор городская страда так себя запускает? — ехидно спросила я, придирчиво оглядывая верзилу, превосходящего меня в росте на три головы.

— С тех пор, как пытается вывести остатки людей из этого демонова города, — вяло огрызнулся вояка.